— Зачем? — сказал я. — Хочешь заказать полотно для своей комнаты?
— Просто хочется знать, что за человек рисует мазню, чтобы сделать красиво в салоне первого класса дальнего рейса.
— Пожалуйста, хватит повторять это противное слово «мазня».
— Мадемуазель, будьте любезны, вы не могли бы сказать, откуда эта картина?
Стюардесса, брюнетка, скорее стройная, не оборачиваясь, пожимает плечами.
— Мадемуазель, будьте любезны!
Стюардесса резко оборачивается со словами: «Понятия не имею, мадам», — и пытается пройти в кабину, но я уже узнал эту лису, брюнетку в очках, а потому хватаю ее за руку и спрашиваю вполголоса, чтобы не перебудоражить весь самолет:
— Скажите наконец, чего вы от меня добиваетесь?
— Ничего, месье, отпустите меня, или я позову охрану.
— Увидите, что я сделаю с вашей охраной, — рычит Мирко с заднего ряда.
— Гляди-ка, — говорю я, — «Особое мнение» кончилось? Ну и как тебе?
— Слушай, мне очень понравилось… Все-таки Спилберг — это хорошо.
— А знаешь, они с папой очень дружили.
— Правда?
— Так вы отпустите меня или нет?
— Сначала ты мне объяснишь, почему следишь за мной.
— Я за вами не слежу, месье.
— Тогда что ты тут делаешь?
— Я стюардесса, если вы не заметили.
— Ну-ну, — отвечает Мирко, — я тоже могу напялить униформу и с дурацким видом махать руками перед спасательным жилетом, и все меня примут за стюардессу.
— В таком случае, — говорю я, игнорируя спорное утверждение моего охранника и друга Мирко, — за каким чертом ты приперлась на мой обед и обдолбалась кокаином со своими безмозглыми подружками-моделями в «Маркете» ровно полтора года назад?
— У меня сестра — модель. И вовсе не безмозглая: пишет диплом по гуманитарным наукам. Она тогда ушла с вами.
— А? И как ее зовут?
— Мелинда.
— Мелинда… Мелинда… Такой не знаю.
— Кто такая Мелинда, Дерек? — спрашивает Манон, с тяжелым вздохом роняя на пол «Гала».
— Ну, — говорю я, — допустим, сестра-модель, которую я трахнул, но это вовсе не объясняет, как тебя через три месяца занесло в «Риц» в четыре утра, притом в номер как бы случайно напротив моего?
— Я была с сестрой. Мы… мы возвращались с вечеринки у аравийцев, которые с третьего этажа.
— Да ну? — говорю я, отпуская ее. — И много там было народу?
— Не очень, — говорит она, потупившись, — Наташа Кадышева. Роберт Дауни-младший, ээ, он все не хотел признаться, что под газом. Мы смылись.
— Ах, какой чудный персонал у «Юнайтед»… — произносит Мирко.
— Окей, — заключаю я, — на сей раз я, так и быть, поверю, что все это… простое совпадение, но, — я откашливаюсь, — если ты еще раз попадешься мне в лапы… вопросы будет задавать мой друг с заднего кресла.