«Корморант» был в море уже почти две недели, а захваченного груза еще не хватало, чтобы отправиться в порт. С тех пор как на третий день плавания они захватили французский торговый корабль, никаких судов не было видно, но Кинг имел сведения, что они появятся.
Он стоял на палубе, поглядывая в забрызганный судовой телескоп на горизонт с правого борта. В окуляре виднелись только белые гребни волн. Он давно потерял из виду «Хайнд». Это часто случалось в последнее время. Мог капитан Гарри выгружать часть контрабанды ближе к собственной стоянке? Вероятно. Не имеет значения. Его дело — выполнить обязательства перед Адмиралтейством и вернуться к Ларк. Значит, придется смотреть в окуляр еще пару недель, если потребуется, пока он не увидит вражеское судно и не атакует его.
Никогда Кинг не видел такой черной ночи, а после заката прошел только час. Фонари и ходовые огни не зажигали, как всегда при поиске иностранных судов. Волны вздымались так высоко, что он не мог разглядеть береговую линию. Вести корабль по звездам невозможно — их не было. Опытная команда молча делала свое дело, вслушиваясь в доносящиеся над водой звуки. Обязанность Кинга решить — выдержать шторм или переждать его на земле.
На самом деле никакого выбора не было, по крайней мере, пока не начнет светать и можно будет определить местонахождение береговой линии. Ветер швырял «Корморант» как щепку. Если бы разглядеть огни на берегу, то можно было бы вести судно, Кинг знал их все по виду. Но вокруг была непроглядная тьма. Это плохое предзнаменование.
Ему не пришлось долго размышлять над этим. Когда следующая волна захлестнула палубу, пушечный выстрел прошил «Корморант» посередине. Кинг не видел, кто выстрелил. Канаты, бочки, балки, тела скользили по палубе накренившегося судна. Крики борющихся за жизнь людей звенели у него в ушах. Потом со скрежетом рухнула грот-мачта. Кинг пытался пробраться к носу, волоча за собой раненого товарища, но его ноги запутались, канаты тянули его в воду. Мачта с грохотом полетела на него, подбитый «Корморант» исчез под волнами. Это было последнее, что он видел.
Ларк несколько дней бродила по дому, вышагивая по коврам, как тигр в клетке. Две недели прошли, а Кинга все нет. Хоть бы дождь прекратился. Тогда можно будет поехать в бухту. Что это даст, Ларк не знала, но нужно что-то делать. Она слышала, что суда гибнут в море и в более слабые штормы, и была испугана.
Настойчивые уверения леди Изобел, что Кинг за свою лихую военно-морскую карьеру и не такие бури видал, не принесли плодов. Сквозь ее гладкие слова легко читалось, что свекровь волнуется не меньше ее. Даже утешения Агнес не успокоили Ларк. Она видела, как подруга часто поглядывала на Леандра Маркема, ища поддержки. Он, очевидно, сказал что-то Агнес. Они все волновались, и все знали больше, чем она, даже леди Изобел, которая прикидывалась, что ей ничего не известно о делах Кинга с Адмиралтейством.