Женское чутье Селии подсказало ей, что она «радует глаз», как шутливо говорил Лоринг. Но она не знала, что Лоринг сказал Стефании: «Девочка обещает стать красавицей, когда подрастет и научится держаться».
Это было год тому назад. Теперь Селия приобрела известное самообладание, не смущалась и не краснела больше так мучительно, как раньше, если кто-нибудь заговаривал с ней.
— Вы знаете, что напоминает мне ваша сестра? — спросил кто-то Лоринга и, не ожидая ответа, продолжал: — Она похожа на один из тех весенних цветков с длинным названием, как, бишь, он называется? Он, как будто, может погибнуть даже от легкого дуновения ветра. Кажется, анемоны, что ли? Они удивительно красиво окрашены. Так вот и она: вся соткана из сияния и ярких красок, а вместе с тем очень хрупкая и миниатюрная.
— Ударились в поэзию? — усмехнулся Лоринг, потом прибавил: — Вы правы, Гектор. Но Селия только выглядит хрупкой и нежной, в действительности же она очень крепкая девушка.
— Другие женщины из зависти будут говорить, что она красится, — весело заметил Гектор, — у нее такой изумительный цвет лица, что кажется неестественным.
Когда Селия потушила свет и разделась, к ней донеслись звуки оркестра. Она накинула тонкий шелковый пеньюар, подошла к окну и опустилась около него на колени. Летняя ночь была дивно хороша, где-то танцевали; Селия могла различить полосатый, алый с белым, тент, полосу красного ковра и окна верхнего этажа большого дома напротив, отбрасывавшие продолговатые золотые блики света на сквер.
Отзвуки музыки, мысль о сладком забытьи танца, бархатная мягкость июньской ночи разогнали ее усталость. Она вскочила и, бесшумно двигая маленькими белыми ножками, начала танцевать.
Когда она остановилась, музыка еще продолжала играть. — Не хотите ли вы мороженого? — вежливо спросила она, обращаясь к себе, — и прибавила: — Возьмите, пожалуйста… или, может быть, фруктов?
Она вышла на площадку лестницы и прислушалась: дверь в гостиную была закрыта; нигде не было видно ни единой души. Она быстро сбежала вниз по лестнице, покрытой толстым ковром, и вошла в маленькую столовую. Дверь была открыта, и в комнате горела только одна лампа. Входя, Селия услышала подавленный стон.
Она увидела человека, стоявшего на коленях около стола, с головой, склоненной на протянутые вперед руки. Селия подошла к нему и дотронулась до одной из этих стиснутых рук.
Он сильно вздрогнул и одним прыжком поднялся на ноги. Его лицо было мертвенно-бледно, глаза горели.
— Кто вы? — спросил он. — Что вам нужно?
— В чем дело? — возразила Селия так же просто. — Вы больны?