Взглянул на настенный медико-астрологический календарь. Может, сегодня просто-напросто магнитные бури свирепствуют, сбивая людей с панталыку? Но нет, космос оказался совершенно не при делах.
«Белая Лошадь» обладала мощным энергетическим зарядом. Захотелось что-нибудь совершить. Не выудив из головы ничего стоящего, решил прошвырнуться по улицам родного Екатеринбурга — авось, что-то и подвернется. Оружие брать не стал. Ощущая под мышкой пистолет, невольно становишься агрессивно-настороженным, а мне хотелось просто спокойно побродить среди толпы, почувствовать себя таким же заурядно-приземленным, как они. Для разнообразия хотя бы.
Апрельское солнышко ласково уничтожало последние опорные пункты холода, стирая с лица земли уже редкие островки почерневшего снега. Жизнерадостно-беззаботное журчание ручейков по краям мостовой напомнили детство, когда я вырезал из сосновой коры крохотные лодочки и отправлял их в далекое романтичное плавание, наивно веря, что все ручейки обязательно впадают в море. Сейчас-то я понимаю, ни один кораблик желанной цели так и не достиг, не вырвавшись даже за пределы города. Реальность обычно жестока — слишком много непредвиденных заторов и катастроф на пути любой мечты.
В диссонанс с радостным ярким днем лица у прохожих были в большинстве своем хмурыми. Ну, тут все ясно — бешеный аллюр инфляции, беспредел и в политике, и в экономике, прогрессирующая безработица благотворно на самочувствии масс, безусловно, не сказываются.
На многих лицах застыла гримаса озлобленной замкнутости. Я даже на секунду усомнился — не в зоне ли вдруг снова очутился? Там у всех заключенных подобные физиономии.
Нет, мне срочно требуется допинг положительных эмоций, а то банальная скука может свободно перерасти в черную депрессию. Стыдно признаться, но, видимо, и мне в какой-то мере не чужды стадные настроения.
Незаметно для самого себя ноги принесли к родной пивнушке «Вспомни былое».
Контингент полуподвального помещения был обычный — представители всех возрастов мужского пола, но с одной, роднящей их, отличительной особенностью — синими от обилия татуировок кистями рук. По ним легко читалась нехитрая биография владельцев. Все-таки как обманчива внешность! Вон за столиком скромно примостился чистый божий одуванчик, которого смело можно приглашать в кино на роль деревенского священника. Но его левая клешня, испещренная наколками причудливых колец и перстней, перечеркивала благообразную наружность, засвечивая истинную натуру — матерого волчары. На пальцах красовались все режимы, начиная с «малолетки» и заканчивая «особым». Венчал эти уголовные премудрости крест в круге, означавший, что рецидивист сидел за разбойные нападения.