— Мне бы хотелось увидеть это! — пылко воскликнула Синтия.
Он устремил на нее недоверчивый взгляд:
— Вы действительно хотели бы посетить место, где растения питаются живыми существами?
Она улыбнулась:
— Господи, конечно. Я никогда не бывала за пределами Англии. А Лакао кажется таким красивым, необычным и бесконечно волнующим. Это совершенно другой мир. Мне хотелось бы его увидеть.
Пока Синтия говорила, Майлс смотрел на ее губы как на чудо. Когда же она умолкла, его собственные губы тронула улыбка. Он знал, что каждое сказанное ею слово — правда. Что она не понаслышке знает, что такое надежда, лишения и их преодоление. И все это нравилось.
Кроме лишений, пожалуй.
«Скажи это, — вдруг подумала Синтия. — Скажи, что в один прекрасный день я отправлюсь на Лакао. С тобой. Скажи это, Майлс».
Она смотрела на него сверху вниз. Смотрела на его шею и на темные шелковистые волосы, падавшие ему на лоб. Ее заворожили мочки его ушей, и ей захотелось лизнуть то место под ними, где пульсировала жилка. Внезапно ей пришло в голову, что на его теле, должно быть, немало укромных местечек, подобных этому, — их можно было исследовать… как Лакао.
Но как может этот мужчина жениться на такой, как леди Джорджина?
— А когда вы отправляетесь в путь? — спросила Синтия.
Майлс помедлил с ответом.
— Ну… я намерен приступить к подготовке, как только раздобуду необходимые средства. Надеюсь, мне удастся решить эту проблему в течение года.
— А кто будет финансировать экспедицию? Клуб «Меркюри»? Или ваш отец?
Он взглянул на нее с удивлением.
— Вам известно о «Мер…» — Ах да, конечно. Принадлежность к «Меркюри» означала, что у мужчины есть деньги. И Синтия знала об этом. — Видите ли, мой отец… В общем, мой отец не одобряет подобные предприятия. Он не видит в них смысла и не станет предлагать их инвестиционной группе. Но отец леди Джорджины — увлеченный натуралист-любитель. И если ее отец станет членом «Меркюри»…
Он произнес это с какой-то особенной заминкой, от которой по спине Синтии пробежали мурашки. И она с ослепительной до боли ясностью поняла: именно поэтому Майлс ухаживал за своей девушкой.
— Отец леди Джорджины даст деньги на экспедицию, если вы женитесь на ней, не так ли?
Его молчание было красноречивее слов. Он сжал челюсти, устремив на нее загадочный взгляд. Затем отвел глаза, уставившись в окно.
Это было похоже на падение в бездну. На Синтию навалилась такая тяжесть, что ее замутило. И ей было ужасно больно…
Судорожно втянув в грудь воздух, она проговорила:
— Мне нужны сведения о мистере Гудкайнде. — В конце концов, у них обоих имелись цели — независимо от их желаний.