— Добрый день, мисс Брайтли, — сказал он с легким поклоном; рядом крутились конюхи, ожидающие его указаний и всегда готовые подслушать, если представится такая возможность.
Синтия промолчала, и он спросил:
— Могу я быть чем-нибудь полезен?..
— Кажется, мистер Редмонд, я сказала мистеру Гудкайнду нечто такое, что чрезвычайно задело его.
— Вот как? — отозвался он с беззаботным видом. — А вы не могли бы поделиться со мной тем, что сказали мистеру Гудкайнду?
Последовала пауза.
— Нет, — буркнула наконец Синтия. — Не могу.
Майлс откашлялся.
— Что заставляет вас думать, что ему не понравились ваши слова?
Синтия стремительно шагнула к нему, остановившись так близко от него, что он мог бы сосчитать ее ресницы. Ее глаза сверкали, на щеках горели два красных пятна.
«Похоже, она не на шутку рассердилась», — промелькнуло у него.
— Мистер Гудкайнд велел упаковать чемоданы и отбыл в одном из ваших экипажей. Из-за того, что я ему сказала.
— Неужели? — произнес Майлс, пытаясь выиграть время. И махнул рукой конюхам, которые поспешно ретировались, чувствуя, что приближается гроза.
— Вы солгали, не так ли? Солгали насчет его грешков и о пристрастии к женской одежде?
— Ну… — Майлс представил себе оскорбленного Гудкайнда и не смог сдержать улыбки. Интересно, что именно она сказала? — Возможно, я… немного присочинил…
Он осекся, потому что Синтия выглядела потрясенной.
— Это нечестно, — прошептала она. — То, что вы сделали… Это не крикет!
— Крикет? — При чем здесь это? Он не мог понять ее настроения.
Синтия прерывисто выдохнула.
— Это не игра. — Ее голос дрогнул.
— Не игра? — Майлс издал короткий смешок. — Но ведь это так интерес…
Прежде чем он успел уклониться, она стукнула его кулаком в грудь.
— Это не игра для меня! Ясно?
— Но, Синтия…
— Да, не игра! — Она снова ударила его. Когда она попыталась сделать это в третий раз, он схватил ее за руки и крепко сжал их. С таким же успехом он мог бы удерживать дикого зверька. Она оказалась на удивление сильной для такого маленького создания.
— Вы… с вашими деньгами, с вашими проклятыми семейными традициями… Хорошо вам с Вайолет играть в романтику. В конечном итоге все у вас будет в порядке. Но у меня ничего этого нет. У меня нет никого. А вы позволили себе играть с моим будущим! Почему я не могу иметь того, что есть у Вайолет, того, что вы получили так легко? Почему? Вы проклятый… проклятый… сноб! — Она могла выбрать другое, более резкое слово из своего обширного, как догадывался Майлс, словаря. Тем не менее, он почувствовал себя уязвленным.
Синтия попыталась ударить его ногой. Он уклонился.