За ее спиной послышались шаги, но Синтия не стала оборачиваться. Она видела, как Майлс ударил Аргоси, проделав это так же легко, как он делал все остальное. И если кто-нибудь умрет, то определенно Аргоси.
О Боже! Он сбил Аргоси с ног одним ударом!
К ногам Синтии упала тень, заставившая девушку поднять глаза. Должно быть, выражение ее лица испугало Майлса, потому что он уселся рядом и начал без всякой преамбулы:
— Я не собираюсь ни с кем стреляться на рассвете. Собственно, я произнес впечатляющую речь, вознося вашу репутацию и характер на недосягаемую высоту. И я извинился за свое поведение, что нанесло некоторый урон моей гордости, но обеспечило вам предложение руки и сердца.
Он умолк, глядя на нее.
Синтия перевела дыхание, которое задержала при его появлении, и на секунду прикрыла глаза.
— Ваша гордость и его подбородок — в задумчивости произнесла она. И тут же добавила: — Пострадали гордость и подбородок…
Майлс невольно улыбнулся.
— Думаю, вы убедитесь, что его внешний вид не пострадал, когда… когда опухоль пройдет. Хотя грохнулся он впечатляюще. Но клянусь, вмятина на подбородке у него уже была. — Он коснулся своего подбородка.
— Вообще-то это называется ямочка.
— Ах, вот как? — Майлс снова улыбнулся.
Последовала пауза.
— Мне очень жаль, — сказал он, смутившись. Словно не имел ни малейшего понятия, что это на него нашло.
— Майлс… — Синтия запнулась. — Тот факт, что вам пришлось поднимать мою репутацию на недосягаемую высоту, видимо, означает, что вы защищали мою честь, когда… ударили его в лицо.
— Защищал, но довольно неуклюже, как выяснилось, — подтвердил он с покаянным видом.
Она тоже улыбнулась:
— Что он сказал?
— В числе прочего он сказал, что вы перецеловались с дюжиной джентльменов.
— С дюжиной?! — ужаснулась Синтия. — Кто, скажите на милость, мог сказать такое? Не думаю, что я целовалась более чем с двумя, максимум тремя мужчинами. Я всего лишь…
— Синтия. Не вижу никакой необходимости перечислять. Считайте, что вашего прошлого никогда не было. Я сказал Аргоси, что все это ложь.
Упитанная птаха плюхнулась в птичью поилку рядом с ними и начала шумно плескаться.
— Спасибо, — прошептала Синтия.
Они ненадолго задумались. После чего Майлс сказал:
— Теперь я понимаю, что вам в нем нравится. Ямочка. Видит Бог, что не его интеллект.
Он что, поддразнивает ее? Если так, то довольно вяло, судя по его тону.
— Говорите, ямочка? — Синтия изобразила удивление. — Что ж, возможно. Вообще-то у него три ямочки. Одна — на подбородке, другая — в уголке рта и еще одна…
— Синтия!.. — перебил Майлс с неожиданной силой в голосе.