Прикрыв руками обнаженную грудь, Синтия неловко нащупала лиф платья и подтянула его вверх, глядя на мужчину, который явно боролся с собственным смятением и срывал на ней свою досаду.
И она не могла сердиться на него, хотя очень хотелось. В его действиях не было умысла, и она чувствовала его переживания так же верно, как свои собственные.
Увидев его очки на столике перед камином, Синтия взяла их и надела ему на нос — жестом настолько инстинктивным и естественным, что это удивило их обоих.
Он издал короткий звук, похожий на смешок.
Они сидели в молчании — рядом и вместе с тем раздельно.
Внезапно он вытащил из коробки сигару и подался вперед, протянув ее к огню. Кончик вспыхнул.
Он протянул сигару Синтии:
— Я подумал, что вам, возможно, захочется расслабиться.
Синтия тупо уставилась на сигару. Затем взяла ее трясущейся рукой и уставилась на нее так, словно забыла, что это такое.
— Кстати, эффект будет гораздо более расслабляющим, если вдыхать дым.
Синтия резко повернулась к нему. Выходит, этот тип знал с самого начала, что она притворялась.
Майлс слабо улыбнулся, пытаясь разрядить ситуацию шуткой.
Но неужели он действительно все знал заранее? Внезапно ей показалось чудовищной несправедливостью, что у него имелось такое преимущество перед ней. Черт бы его побрал с его проницательностью и дотошностью!
Ей вдруг тоже захотелось уронить голову на руки, уступив минутной слабости. Но нет, Синтия с вызовом взглянула на него.
Вскинув подбородок, устремив на него твердый взгляд.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Затем Майлс встал, заправил рубашку в брюки, проворно застегнул все пуговицы и при гладил ладонями волосы, пребывавшие в живописном беспорядке.
«Прекрасные волосы, такие мягкие и густые», — подумала Синтия, непроизвольно сложив большой и указательный пальцы, словно хотела пощупать их.
Майлс привел себя в порядок и помедлил в нерешительности. Наконец открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал, молча покачав головой.
После чего поклонился — как после светской беседы — и вышел из комнаты.
На следующий день четверо из них отправились в цыганский табор.
Гудкайнд содрогнулся при одной только мысли о предсказании судьбы, леди Уиндермир и леди Мидлбо отбыли с визитом к соседям, а лорд Милторп поехал к другому соседу, чтобы поговорить о лошади, которую собирался купить.
Майлс Редмонд и леди Джорджина остались дома.
— Сдается мне, что скоро Майлс будет греметь брачными оковами, — заметил Джонатан.
Никто не ответил на это замечание. Вайолет, страдавшая от вчерашних возлияний, издала неопределенный звук, а Аргоси одарил Синтию взглядом, полным многозначительной таинственности.