— У вас нет видеофона, сэр, поэтому я не могу показать удостоверение. Я назову вам свой номер, а вы можете проверить его в отделении полиции Илфорда или в Скотленд-Ярде. Мой номер — семь, четыре, шесть, два, восемь, четыре.
Мандино не имел ни малейшего представления о шифрах лондонской полиции, но был почти уверен, что Хэмптон знает об этом еще меньше. Все зависело от того, поставит ли англичанин себе в труд проверить его информацию.
— И какие же вопросы?
— Исключительно по поводу ряда формальностей, сэр. Наша беседа займет всего несколько минут.
— Хорошо.
Раздалось специфическое жужжание, и электрический замок на входной двери открылся. Еще раз окинув взглядом улицу, Мандино с Роганом вошли в дом, проследовали к лифту и, зайдя в него, нажали на кнопку, соответствующую этажу, на котором располагалась квартира Марка.
Когда двери лифта распахнулись, они сверили номера квартир и направились по коридору. У нужной двери они остановились, Мандино постучался и отошел в сторону.
Как только раздался щелчок открывающегося замка, Роган изо всей силы ударил по двери ногой. Дверь распахнулась, сбив Марка с ног. Он растянулся на полу узкой прихожей. Роган вошел, опустился рядом с ним на колени и ударил дубинкой по голове. Удар был достаточно точен: Марк потерял сознание, утратив контроль над происходящим на те несколько минут, которые были необходимы итальянцам.
— Сюда, — Мандино, пройдя в гостиную, указал на большое кресло у обеденного стола. — Привяжи его здесь.
Роган передвинул кресло в середину комнаты. Вдвоем с Мандино они подтащили Марка к креслу и усадили его туда. Он сразу сполз вперед, но Мандино взял его за плечи и держал до тех пор, пока Роган не закончит работу. А тот вытащил из сумки Мандино бельевую веревку, дважды обмотал ее вокруг груди Марка и завязал ее на спинке кресла. Затем взял несколько шнуров и привязал ими руки Марка к подлокотникам кресла. То же самое Роган проделал с его предплечьями и локтями, после чего тем же способом закрепил ноги, привязав их к ножкам кресла. Меньше чем за три минуты Марк был полностью обездвижен.
— Обыщи квартиру, — приказал Мандино. — Возможно, он привез с собой копию надписи.
Пока Роган обыскивал квартиру, Мандино прошел на кухню и сделал себе чашку растворимого кофе. По сравнению с итальянским латте, к которому он привык, кофе был отвратительный, но все-таки это было лучше, чем ничего, ведь в последний раз он пил лишь апельсиновый сок на борту самолета, на котором летел из Рима.
— Ничего не нашел, — отрапортовал Роган, когда Мандино вернулся в гостиную.