Всю правду-матку попросту
Он скажет в самый раз.
Из недр народных мой язык
И жизнь и мощь берет.
Такой язык не терпит лжи, —
Такой язык не врет.
У Кривды — голос ласковый,
Медовые уста,
У Правды — речь укорная,
Сурова и проста;
У Кривды — сто лазеечек,
У Правды — ни одной;
У Кривды — путь извилистый,
У Правды — путь прямой;
В сапожках Кривда в лайковых,
А Правда — босиком, —
Но за босою Правдою
Пойдем мы прямиком!
Не нужно трех раз, что бы любой человек, имеющий свое мнение, смог бы догадаться, что как поэт Демьян Бедный был намного талантливей Есенина. Достаточно почитать несколько пособий по поэзии, что бы убедиться, что там утверждается обратное. Так кому вы больше верите? Тому, что читаете своими глазами, или тому, что вкладывают в вашу голову другие? А говоря иначе — у вас есть своем мнение, или вы думаете, решаете и оцениваете чужим умом?
К сожалению, в поэзии очень мало значит как написано. Гораздо больше значит — кто написал. И почти всегда все делает имя, а не талант. Но тут еще немалую роль сыграло — что было написано. Ведь Демьян Бедный закатил такую правдочку, что злоба в сердцах христианских не ослабевает и поныне, и у них одно желанье — растерзать, распять несогласного. Даже вроде бы лишенные власти и влияния, они все равно сумели отомстить Демьяну Бедному. Потому что имя им легион, и они были повсюду. И как результат, его стихи перестали печатать, его исключили из партии, за ним была установлена слежка:
Десятки миллионов нынешних православных христиан не желают признавать, что христианство — это чужеземная, еврейская религия, которая навязывалась силой. Триста лет Русь крестили огнем и мечом. Миллионы русских людей были зверски замучены. А после настало религиозное мракобесие, когда нельзя было слова сказать, что бы бдительные ревнители нравов, не выдали тебя на расправу инквизиции, и на муки адские.
Но вот время поменялось, и в России произошла еврейская революция 1917 года. Пришло великое зло, и тень покрывшая Россию, не спала до сих пор. Но как всегда, не бывает абсолютного зла. И в каждой тьме есть проблеск света. Поэтому можно сказать, что евреи-большевики сделали три хорошие вещи: отменили две буквы в русском алфавите, перешли на григорианский календарь, и сказали — бога нет.
Настало время, когда стало можно писать часть правды, о церкви и религии. Пришла пора сказать верующим — бросайте свой наркотик. Но все это не сопровождалось репрессиями, или во всяком случае репрессиями такого масштаба, как репрессии времен мракобесия. Казалось бы, настало время дать слово другой стороне. И если вспомнить, что верующие вырывали языки несогласным столетья, то было бы честно, дать наконец слово другой стороне, раз настало их время.