Российские крестьяне,
Бабы и мужики,
Молодые и старики!
Начинаю я сию страницу
В страстную седьмицу,
Под колокола, гудящие тоскливо,
В самый разгар поповской «страды»,
Когда доходны особливо
Поповские «труды».
Когда попы в церквах, как тетерева, токуют,
«Страсти господни» толкуют:
Как мучили Иисуса Христа,
В какие его таскали места,
И кто в его смерти повинен…
Разговор о том длинен:
Всё прочитать голова пойдёт кругом,
Четыре евангелиста не спелись друг с другом!
Поверить Марку — не поверить Луке:
Разногласия в каждой строке.
Манера писать — самая «боговдохновенная»:
Ерунда получилась несомненная!
Правда, каждый евангелист,
Дописав свой последний лист,
Мог бы сказать о своей книжке:
«Сие мной писано понаслышке
А после подправлено святыми отцами!»
Так иль сяк,
Может видеть всяк,
Что в евангелиях концы не сведены с концами!
Вот по этой-то причине,
Хоть я то ж не обретаюсь в апостольском чине,
Решил я в сердечной простоте
Рассказать об Иисусе Христе:
Об его подлинном значении,
О жизни его, об учении,
Об искупительном мучении,
То бишь о страстной неделе,
Как это было на самом деле!
Я не стану ссылаться на «наитие» —
Про каждое событие
Буду писать не голословно,
А лишь то, что мне известно безусловно;
В каждый момент
Буду готов предъявить документ.
А есть документы не менее ценные,
Чем евангелия «боговдохновенные»!
Попы попробуют вас морочить,
Мои слова опорочить:
Но ведь попы такой народ,
Что они б теперь закрыли рот
Самому Иисусу —
Не всякая правда им по вкусу!
Особливо если их тыкать в евангельские места,
Из коих видно, что на подлинного Христа
Христос, сделанный из поповского мармеладу,
По своему внутреннему складу
И внешнему виду
Похож, как гвоздь на панихиду:
«Федот, да не тот»!
Не «учитель благий и кроткий»,
А оракул ходкий,
Дающий тысячи ответов
И советов,
Для бедноты «душеспасительных»,
Для богачей — доходоприносительных:
«Блаженны кроткие и чистые сердцем,
Ибо получат они…кукиш с перцем!
Блаженны все, кто сир и наг —
Вы удостоитесь небесных благ!»
А вот царство земное —
Это дело совсем иное:
Тут помни, чёрная людина,
Что «несть раб болий своего господина!».
Вот он каков на вкус и цвет,
Четырёх-евангельский Новый завет!
Но на дело надо глядеть пошире:
Евангелий было всех не четыре,
Не пять и не шесть —
Всех не перечесть!
Все — медоточивые,
Все — разноречивые,
Все — труды древнехристианского воинства
И все одинакового достоинства.
Но отцы церкви во времена оны,
Устанавливая свои каноны,
Сделали из евангелий такой отбор,
Что не разберёшь до сих пор,
Что важней: то, что нам предложено
Или то, что ими уничтожено?
Не нравилась князьям церкви книжка,