— До свиданья, мисс Джина, еще увидимся!
— Обязательно, Кен, — улыбнулась Джина, и новая серая машина с Майлзом за рулем отправилась в сторону Сиднея.
Отъезд Кена прервал тренировки к турниру Бенкрофта. Но на следующее утро Тони рано поднял Джину и Майлза.
Все уже начали привыкать к новому шефу, но иногда еще пробовали его «на зуб». Деревца бирючи давали семена в виде шариков, служивших отличными пулями для рогаток, из которых новый шеф позволял мальчишкам стрелять только в установленную им в овраге мишень. Так вот, «проверяя» нового зава, мальчишки не подчинились его приказу, что поставило Джину в весьма затруднительное положение.
Она несла от Роса молоко — в приюте были свои коровы, — и ее намокшие на газоне туфли поехали на раскиданных по линолеуму семенах. Она шлепнулась на пол. Бидон с молоком опрокинулся и, промочив ее до нитки, наделся ей на голову. Она, должно быть, выглядела глупее глупого, но Майлз не смеялся, когда освобождал ее от бидона, и мальчики заметили это.
— Все в мой кабинет. Потом здесь уберетесь.
— После чего, сэр?
Майлз помог Джине подняться на ноги и проводил ее в ванную комнату, коротко бросив:
— Много времени это не займет. Подождите меня здесь.
Наказание показало ребятам, что второй раз лучше не шалить.
Джина, прислушиваясь к напряженной тишине, совсем пала духом. Фаерлэнд выглядел таким решительным! Когда он вошел, она, запинаясь, проговорила:
— Я н-н-не виновата, я по-поскользнулась, и б-б-бидон вырвался из рук…
Вместо ответа он сунул ее голову под струю воды.
— Не поймешь, где вы, а где молоко, — услышала она его голос.
— Оно уже смылось?
— Только сливки. Надо бы все делать по правилам. Это не ваш шампунь?
— Я не вижу… Обязательно топить меня? Что я такого сделала? — ответила она, отплевываясь от воды.
— Да ничего вы не сделали, просто вам нужно почистить перышки. Шампунь вроде подходит под цвет ваших волос, называется «Камелия». Годится?
— Да.
Он тщательно промыл ей волосы и прополоскал их, а потом, несмотря на ее протесты, начал их вытирать.
— Это я во всем виноват, — услышала она.
— Вы? Но почему?
— Эти юные злодеи испытывали мое терпение, и я позволил им зайти слишком далеко.
— Надеюсь, — задыхаясь, произнесла Джина, получая удовольствие от массажа головы, — вы не слишком сурово с ними обошлись.
— Надеюсь, что достаточно сурово. Если нет, значит моя правая рука утратила свою силу. Ну а теперь с помощью расчески вы станете самой собой. У вас есть ленточка или резинка?
— Я не ношу ленточек или резинок.
— Но сегодня она вам не помешала бы.
— Вот как? — Она взглянула на него сквозь мокрые пряди. — Сегодня?