Они миновали зеленый туннель деревьев и поехали по крутому известняковому спуску. Внизу были ворота, а за ними ослепительный белый пляж в форме полумесяца. Дэвид вышел из машины и открыл ворота. На воротах висела металлическая табличка: «„Нэвилл лимитед“. Вход воспрещен».
Сердце Андреа забилось. Ее любовь к приключениям почти вытеснила страх. Они проехали через ворота и остановились на границе пляжа.
— Как адвокат компании я обладаю доступом к лодке Нэвиллов, к счастью для нас, — сказал Дэвид с улыбкой.
Выбравшись из машины, Андреа улыбнулась ему в ответ.
Андреа стояла в конце пирса и наблюдала за тем, как Дэвид снимает чехол с лодки. Но пока она ждала, в ней почему-то зародилось первое сомнение. Она не знала, что стало причиной этого, но это было связано с Заком.
Дэвид повернулся и увидел выражение ее лица, но неправильно истолковал его. Это было выражение лица женщины, которая передумала.
— Андреа, — сказал он, протягивая ей руку, чтобы она могла взойти на борт, — не время для сомнений. Мы почти у цели.
«Он читает мои мысли?» — подумала Андреа. Должно быть, так — потому что его слова стали более настойчивыми:
— Прескотт выбрал свою семью вместо тебя. Он пожертвует всем, чтобы завладеть драгоценностями. Я знаю, ты понимаешь это.
Андреа стояла, не двигаясь, пытаясь поверить словам Дэвида. Она так далеко зашла! Почему же она не может сделать последний шаг?
— Давай же, Андреа. Торопись. — Настойчивость в голосе Дэвида притягивала ее, как магнит. Она колебалась… колебалась… Потом подняла руку, протянула к нему.
Рев мотора разбудил тихую бухту, автомобиль несся по спуску, птицы с шумом взлетали в небо. Колеса зарылись в песок всего в нескольких футах от пирса. В том, что она увидела затем, была какая-то неизбежность. К ней шел Зак — темный силуэт на фоне безоблачного синего неба. Выхода не было; все остальное разыграется здесь, на каменистом пирсе.
Она отступила, прочь от протянутой руки Дэвида, от приближающейся фигуры Зака. Дэвид на секунду потерял равновесие, пытаясь схватить ее, сильно качнул лодку и, пытаясь обрести устойчивость, упал на кабину.
Зак позвал ее:
— Не садись в лодку, Андреа.
Она отошла еще на шаг, но не из-за его приказа, а просто чтобы оказаться подальше и от них, и от своего смятения.
— Поверь мне, Андреа, — звал ее Зак, — и пойдем со мной. — Она прислушивалась, но не к его словам, а к собственным чувствам, пытаясь уловить заботу в его голосе. Беспокоился ли он о ней или о драгоценностях Каппелло?
— Он враг, — продолжал Зак. — Я не рассказывал Дориан о Венеции, это сделал кто-то другой. Дэвид Марлоу. Он знал это с самого начала. Подумай! — В голосе Зака было столько боли, что ее практически притянуло к нему, но Дэвид остановил ее своими настойчивыми словами: