-- Я думаю, что если вы меня теперь отпустите, мы тихонько уйдем и ничего не украдем. Мы будем искать эту Реку, как искали ее перед тем, как меня поймали. Лучше бы мне не появляться здесь и не видеть этого Красного Быка. Не хочу я этого.
-- Ты сделал самое лучшее, что мог сделать для себя, молодой человек,-- промолвил Бенет.
-- Господи боже мой, прямо не знаю, чем его утешить,-заговорил отец Виктор, внимательно глядя на ламу,-- Он не должен уводить с собой мальчика, и все же он -- хороший человек. Я уверен, что он хороший человек. Бенет, если вы дадите ему эту рупию, он проклянет вас всего, с головы до ног!
Они молчали... три... пять полных минут. Потом лама поднял голову и стал смотреть куда-то поверх их, в пространство и пустоту.
-- И это я, идущий по Пути,-- сказал он с горечью.-- Грех мой и возмездие мне. Я заставил себя поверить,-- ибо вижу теперь, то был просто самообман,-- что ты был послан мне в моем Искании. Поэтому сердце мое потянулось к тебе за твое милосердие и твою учтивость и мудрость твоих малых лет. Но те, что следуют по Пути, не должны допускать в себе огонь какого-либо желания или привязанности, ибо все это иллюзии. Как сказано...-- Он процитировал древний китайский текст, добавил к нему второй и подкрепил их третьим.--Я свернул с Пути в сторону, мой чела. Ты в этом не виновен. Я наслаждался лицезрением жизни, лицезрением новых людей на дорогах и тем, как радовался ты, видя все это. Мне было приятно с тобой, мне, который должен был думать о своем Искании, только об Искании. Теперь я огорчен, что тебя отбирают у меня и что Река моя далеко. Это потому, что я нарушил закон.
-- Да сгинут силы тьмы!-- произнес отец Виктор. Умудренный опытом на исповеди, он по каждой фразе догадывался о страдании ламы.
-- Я вижу теперь, что в знаке Красного Быка было указание не только тебе, но и мне. Всякое желание окрашено красным цветом, но всякое желание --зло. Я совершу покаяние и один найду мою Реку.
-- Во всяком случае вернись к женщине из Кулу,-- сказал Ким,-- не то заблудишься на дорогах. Она будет тебя кормить, пока я не прибегу к тебе.
Лама помахал рукой, давая понять, что он вынес окончательное решение.
-- Ну,-- обратился он к Киму, и голос его изменился,-- а что они сделают с тобой? Быть может, приобретая заслугу, я, по крайней мере, смогу искупить зло, совершенное в прошлом.
-- Они хотят сделать меня сахибом... думаю, что это им не удастся. Послезавтра я вернусь. Не горюй!
-- Каким сахибом? Таким, как этот или тот человек?-- Он показал на отца Виктора.-- Таким, каких я видел сегодня вечером, таким, как люди, носящие мечи и тяжело ступающие?