Савелий снова опередил Максима, бесшумно и плавно, но очень быстро, телесной молнией, просочился в дом. Однако, как ни быстро он двигался, за дверью его ждали. Раздался удар, тихий вскрик.
Максим рванулся вперёд и успел увидеть летящего через голову лейтенанта.
Савелий ударился спиной о переборку, перекувыркнулся, проехал грудью по полу и остался лежать.
Максим вобрал обстановку дома одним взглядом, замер на мгновение.
Дом внутри был небольшой и действительно старый, поэтому интерьер его можно было описать одним словом — нищета.
Две комнаты, большая и за переборкой малая. Большая комната почти пустая, если не считать круглого стола на трёх ножках, пузатого комода в простенке между окнами и стула. Внутренности малой не просматриваются, окно в ней занавешено куском какой-то ткани, возможно, одеялом.
Дом давно не убирали, не чистили, не мыли, и его заполняли запахи гнили, пыли и застарелого тряпья. Казалось, он пуст. Но слева, в тени комода, сгустился мрак, и Максим кошкой прыгнул вправо, пропуская над бедром удар возникшей словно из пустоты ноги.
Тот, кто послал Савелия в нокаут, упруго проскочил перед майором, как кенгуру, сделал два-три почти не читавшихся глазом движения и остановился, зыбясь, как лунная дорожка на воде.
Максим выпрямился, ловя боковым зрением торжествующую усмешку-оскал Жлоба. Считал облик противника, анализируя его вибрации. Но оценить особенности движений не успел, вернее, оценил по обрушившемуся на него шквалу ударов.
Максим не просто знал в теории приёмы рукопашного боя, он был мастером рукопашного боя и спецподготовки, занимаясь воинскими искусствами больше двадцати пяти лет. Для него не было секретов в том, что называется базовым скоростным хождением, отчего он мгновенно мог определить, какую школу освоил противник и какой контакт предпочитает. Потому что каждая школа боевых искусств отличается своей, присущей ей особой манерой перемещения в пространстве боя.
К примеру, в школах Востока ученики в большинстве случаев сначала изучают различные стойки и лишь потом учатся переходить из одной стойки в другую. В европейских школах, наоборот, фиксированные стойки почти отсутствуют (если не считать бокс), а преобладают свободные и высокие боевые позиции, которые естественным образом обеспечивают быстроту и лёгкость передвижения бойцов. При этом все изучающие воинские искусства рано или поздно сталкиваются с необходимостью освоения таких приёмов передвижения, которые обеспечивали бы реальную неуязвимость.
Максим не просто знал эти приёмы, как и все бойцы его группы, он применял их на рефлекторном уровне, что позволяло ему практически всегда контролировать бой, избегать вязких, защитно-тупиковых ситуаций и добиваться нужного результата, то есть победы. Он свободно владел всеми формами передвижения, от самых простых, типа «катящийся камешек», «играющий медвежонок», «лодка на волнах», до сложнейших, наподобие «водоросли в воде» и «тающие призраки», когда нацеленный удар противника, абсолютный «верняк» с его точки зрения, вдруг проваливается в пустоту.