— Надо вытащить нашего парня, — ответил Сидорин, глядя в глубину объёмного монитора на столе. — Местные шьют ему дело о контрабанде оружия, хотя всё намного сложней, и если катарцы отдадут его америкосам, парня мы потеряем.
— Он разведчик?
— Как тебе сказать… коммивояжёр… криптосотрудник «Росвооружений», доставляющий кое-какое… скажем так, оборудование симпатичным нам парням в разных регионах мира.
— Понял. ЦРУ ест хлеб не зря, если вышло на него. Кстати, один такой парнишка уже сидит в США — по фамилии Бут.
— Вот поэтому и нужно, чтобы второй туда не попал. Он слишком много знает. Учти дополнительно: Доха нашпигована сотрудниками американских спецслужб, а после уничтожения Яндарбиева тем более там сложно работать.
— Учту.
— И последнее: нам давно плюют в лицо американцы, но если начинают плевать в лицо «шавки» вроде катарцев, их надо останавливать жестко.
Так Максим Одинцов, майор ГРУ, командир подразделения «Кресс» особой группы «активного оперирования», оказался в Дохе, столице Катара, спустя всего сутки после возвращения из Сыктывкара.
Выходя из гостиницы, он привычно проверил, не следит ли кто за «туристом-англичанином», сел в такси на территории отеля, напомнившее московское «жёлтое», с большим пузырём на крыше, и за полчаса доехал до порта в Дохе.
Порт его не поразил ни обилием яхт и кораблей, ни величиной причалов, ни красотой морского вокзала, ни наличием военных катеров на рейде. Разве что портовый маяк здесь больше походил на минарет, чем на техническое сооружение.
Кинув взгляд на белоснежный красавец-лайнер «Анна-Мария», застывший у одного из причалов, Максим поспешил в бар «Аш-Шар», ближайший к порту из всех заведений подобного типа, если не считать баров и ресторанов в здании морского вокзала.
Команда была в сборе.
Брызгалов, сохранивший синдорскую небритость и напоминавший Джейсона Стэтэма, походил на завсегдатая немецких пабов и одет был соответствующим образом — в демократические джинсы и безрукавку.
Лейтенант Тарануха не отстал от него по части «пивного» имиджа, хотя одет был в серые штаны и мятую серую рубашку-апаш; он «косил» под бельгийца.
Старший лейтенант Жарницкий, прекрасно владевший девятью языками, в том числе арабским, сидел в отдалении, в белом бурнусе. У него была накладная борода и усы. В Дохе он представился жителем Саудовской Аравии Жюнусом Саидбейли.
Старший лейтенант Есипчук тоже сидел за столиком по соседству, делая вид, что он занятый делом клерк; перед ним был раскрыт новенький ноутбук.
Удивить ноутом или ридером в нынешние времена нельзя было даже папуасов Новой Гвинеи, поэтому на «клерка» посетители бара с любопытством не глядели.