— Чего? — удивился здоровяк.
— Смирно, я сказал! Как стоишь перед майором спецподразделения?! Напомнить нашу предыдущую встречу?
Бритоголовый потемнел, поворочал шеей, не решаясь на какое-то активное действие, нехотя принял подобие стойки «смирно».
— Проходите.
— Это другой разговор.
Приятель бритоголового, с чубчиком и серьгой в ухе, тоже на всякий случай встал прямее.
Максим открыл дверь в горницу, вошёл.
Дом имел три комнаты и вполне современного вида кухню, занимавшую едва ли не треть всей площади. Никакой русской печи здесь не было и в помине, присутствовал кухонный гарнитур всё того же весёлого жёлтого цвета, холодильник «Самсунг», микроволновка и посудный шкаф.
За большим столом, застеленным клеёнкой, сидели трое парней в камуфляже, пили чай и играли в карты. Их оружие — пистолеты-пулемёты «Кедр» — лежали на лавке справа.
Посвитлого среди них не было.
Все трое повернули головы к вошедшим, перестали играть.
— Командир где? — спросил Максим казённым голосом.
— Спит, — сказал белобрысый парень с ямочками на щеках.
— Разбудите.
Игроки переглянулись.
— Не велено, — сказал сосед белобрысого, с узким, как лезвие топора, лицом и близко посаженными глазами.
Максим прошёл в горницу, отодвинул занавеску комнатки слева.
Омоновцы стали подниматься из-за стола, но Брызгалов издали показал им удостоверение, покачал пальцем:
— Сидеть!
Капитан Посвитлый лежал голый, потный, сопящий, вниз лицом на кровати, свесив одну ногу.
В спальне пахло перегаром, потом и женскими духами.
Максим толкнул спящего в плечо.
— Встать!
Посвитлый что-то промычал, попытался разлепить глаза.
Максим дал ему пощёчину.
Командир отряда Сыктывкарского ОМОНа заворочался, выругался, открыл мутные глаза.
— Ам-м… кх-х… какого х… мешаете…
Максим заметил на подоконнике графин с водой, вылил Посвитлому на голову.
Капитан замычал, перевернулся, сел, согнал воду с лица ладонью.
— Как-кого хрена!
Максим приблизил к нему лицо.
— Узнаёшь?
Посвитлый дёрнулся, отодвинулся к стене.
— Узнал, — с удовлетворением проговорил Максим. — Хорошая память. Поговорим?
В комнату попытался войти кто-то из омоновцев, послышался голос Брызгалова:
— Всё в порядке, парни, не надо гнать волну.
— Собственно, у меня только один вопрос, — продолжал Максим. — Кто бил моего дядю Николая Пахомовича? Я даже не спрашиваю, кто тебе давал санкцию на его допрос и зачем тебе это понадобилось. Кто бил Пахомыча?
— Болотников! — сипло позвал Посвитлый.
Из горницы снова послышались спорящие голоса, раздались удары, стук падающего тела.
Максим выглянул из спальни.
Омоновец с узким топоровидным лицом лежал на полу.