Он ничего плохого не сделал. Как и его отец много лет назад. Так по крайней мере он считал.
Джеб закрыл глаза, вновь пытаясь вспомнить то, что всплыло в его памяти еще на сцене. На этот раз воспоминания не исчезали; даже холодный майский вечер оказался бессильным их рассеять.
Он ничего не сделал.
Глаза Джеба закрывала соломенная шляпа, в воздухе витал дразнящий запах свежескошенной травы. В этот жаркий июльский день Джеб дремал на берегу ручья. Горячее солнце освещало его голые ноги и грудь, отражаясь от нависшей над водой металлической удочки. Джеб ничего не поймал, но это его не беспокоило. Как всегда говорил Джон Юстас, поймать рыбу не главное, главное — иметь возможность отпустить на волю мысли.
С высоты своих десяти лет Джеб думал, что дедушка попал в точку. Правда, так бывало почти всегда.
Джеба это восхищало. Он восхищался и образом жизни Джона Юстаса. Приемная дедушки, располагавшаяся в пристройке его дома в Эльвире, долгое время была для Джеба предметом мальчишеского поклонения. По субботам он часто проводил там весь день, с восторгом перелистывал книги по медицине, бегал по поручениям деда, подметал пол. А еще Джеб любил болтать с бесчисленными пациентами, все время заполнявшими скромную, но уютную приемную.
Мать боялась, что Джон Юстас ненароком вселит в ее старшего сына стремление получить медицинское образование, что семье было явно не по карману, или превратит его в ипохондрика.
Ничего подобного, конечно, не случилось. Вместо этого, несмотря на возражения отца, мать накопила денег и купила Джебу к Рождеству его первую гитару.
Джон Юстас всегда называл Уильяма Коуди своим самым нелюбимым зятем и образцом того, как не следует себя вести. Он боялся, что дети возьмут с него пример — особенно Джеб, который все время тянулся к своему вечно отсутствующему отцу.
В этот день у Джеба заныло в животе сразу, как только он услышал зовущий его голос Клэри. К моменту, когда он увидел, ее на холме, Джеб уже знал, что это случилось снова. С бьющимся сердцем он сел. Металлическая удочка, которую мальчик зажимал между ног, упала в ручей.
— Коуди! Коуди! — кричала Клэри. Джеб вскочил, не ощутив прикосновения холодной травы к босым ногам. Соломенная шляпа упала с его головы, но мальчик не заметил этого. Он стоял и смотрел, как сестра бежит к нему по склону холма в своем слишком коротком выцветшем платьице. Стоял и ждал. Подбежав к брату, Клэри бросилась ему на шею. Джеб не стал спрашивать, что случилось.
— Приходил шериф. — В голосе Клэри звучали слезы. Джеб сдерживался, стараясь хотя бы на несколько секунд отдалить тот момент, когда их маленький мир рассыплется на куски. — Они увезли папу в наручниках, — продолжала Клэри, — в этой своей машине с клеткой сзади… как животное. — По ее щекам полились слезы, и Джеб потерял контроль над собой. Он прижал сестру к себе, обнимая ее худенькое тело. Слезы девочки текли на его голую грудь.