Киллиан понимал, сейчас лучше было бы исчезнуть, но так просто сдаваться он не собирался.
— Не спорю. Дублин — прекрасный ирландский город. Но не забывай, лет триста это было скандинавское поселение, позже — целых семьсот лет — это был английский город. Ирландским городом это место стало всего девяносто лет назад. Ты слышал о бытующих среди австралийских аборигенов мифах об эпохе Сновидений?
— Об аборигенских… чего?
— Аборигены верят, что каждый человек живет две жизни. Одна жизнь — это жизнь здесь, на Земле, в том, что мы называем «реальным миром», вторая жизнь — в эпохе Сновидений, которая является подлинным «реальным миром», где у всего есть некая цель, где люди не просто мыслящий тростник, но часть какого-то вселенского порядка вещей. И в эпоху Сновидений некоторые объекты, местности, поселения обретают особое значение. Если приложить этот миф к Ирландии, то Белфаст — одно из таких мест. Люди, жившие там в эпоху неолита, недаром считали это место священным. Девственные березовые леса, произраставшие в речной долине, только-только освободившейся из-под отступающего ледника толщиной в милю. Дублин не интересовал кельтов: в их космологии это было совершенно заурядное место. Вот почему они позволили норвежцам захватить его. Белфаст находится в точке пересечения трех священных рек. С ирландского название этого места переводится как «исток Фарсета», это один из наших священных потоков. Понимаешь, к чему я клоню?
— Значит, ты австралиец? — Парень в рейнджеровской футболке глубокомысленно кивнул.
Киллиан выругался про себя. Черт, возвращение сюда наверняка было ошибкой. Сомнения посетили его еще до того, как самолет вошел в воздушное пространство Ньюфаундленда. Домой возврата нет… Нью-Йорк, город нарковойн, четырехзначных цифр в статистических сводках убийств, Дэвида Динкинса, Майкла Форсайта и пятидесяти тысяч ирландцев-нелегалов, остался далекодалеко в прошлом.
Он вышел из паба, оставив недопитую кружку пива и недоумевающего собеседника, и скорым шагом пошел под гору, к станции метро на 242-й улице.
Наткнулся на «Дейли ньюс» с фотографией североирландских политиков — Дермида Макканна, Джерри Адамса и Питера Робинсона, пьющих пиво с американским президентом.
Они пили «Гиннесс».
«Устройте-ка мне тут хорошую заварушку!» — было написано на лице у Обамы, расплывшемся в широкой улыбке.
Киллиан зевнул. Он устал как собака, а завтра утром в Бостоне ему предстоит такая работа, с которой он вряд ли вернется живым.
Наконец, после вытягивающего нервы ожидания, пришел поезд.
Было уже далеко за полночь.