В результате нам досталась победа со счетом 2:1 (Мишу Коломенского все-таки сбили, но он успел катапультироваться и остался жив, в отличие от одного из двух арабских пилотов, который погиб вместе со своей машиной, разнесенной на куски сразу двумя моими ракетами). Третий «Мираж» благоразумно убрался восвояси, а я на всю жизнь запомнил вкус настоящего боя, отличающегося от обычной драки так же, как хороший секс отличается от подросткового поцелуя.
Собственно, все эти воспоминания приведены лишь для того, чтобы стало хоть чуть-чуть понятно, какие чувства я испытал, сидя в своем «Бумеранге» после того, как закончилась видеозапись, полученная с Тритона. На всякий случай объясняю коротко еще раз – азарт и воодушевление.
Да, именно воодушевление! А по-вашему, что должен испытывать мужчина и воин, ясно осознающий, что он, наконец, не просто кому-то пригодился, а нужен весь, без остатка, миллиардам проживающих на Земле людей? Всему, мать его, человечеству? Возможно, кое-кто из «высоких» интеллектуалов скривится от столь примитивного, по их мнению, подхода к истинному предназначению мужчины. Ну и хрен с ними, пусть кривятся. Спорить по данному поводу с кем бы то ни было не вижу ни малейшего смысла. По одной простой причине – у каждого своя правда в данном случае. Моя полностью меня устраивает, и менять ее на другую, пусть и самую «продвинутую», я не хочу.
Экран пискнул, и на нем опять возник наш капитан-командор. По его лицу гуляла фирменная ухмылка.
Значит, или жди люлей по самое не могу, или терпкой, как глоток прима-энерджайзера в бэтлсьюте, космофлотской шутки.
– Ну что, господа военные и вольнонаемные, – осведомился он, – страшно? Мне тоже. Диаметр этой фиолетовой хреновины – более тысячи шестисот метров. Насколько это больше нашего крейсера, можете посчитать сами. Но размер – не главное, и страх не есть синоним трусости. Трусов на борту «Неустрашимого» нет. Хотя бы потому, что я лично участвовал в выборе имени для нашего корабля и подбирал экипаж. Поэтому мы с честью выполним свой долг и, уверен, одержим победу. С этой минуты объявляется боевая готовность номер один со всеми вытекающими последствиями. Кто забыл, что это значит, советую освежить в памяти Боевой Устав. Командиры подразделений должны явиться ко мне на совещание через, – он посмотрел на часы, – пять минут. Остальным – отбой тревоги. Рад сообщить, что все уложились в нормативы на «хорошо» и «отлично». Я верю в ваше мужество и высокий профессионализм, господа, и знаю, что вы не подведете, какие бы испытания ни ожидали нас впереди. Конец связи.