К субботе я спохватился: а как же заказ? Пятница, вечер! Завтра у Сидора Михайловича юбилей! А подарок? Сгорбыш же, как назло, уехал. Испарился. Куда он подался, я понятия не имел. Хотел было ему позвонить на мобильник, но потом подумал: много чести! Пока он передо мною не извинится, я не буду с ним разговаривать. В конце концов, это свинство. Мог бы объяснить. Мол, денег задолжал. Проигрался. С квартиры просят. Я же ему честно сказал тогда: женщина бросила. А он, гад такой, молчит! Что это за тайны, в которые он не хочет меня посвящать?
Как потом выяснилось, своим молчанием он спас мне жизнь. Ведь с этого момента, как вы уже догадались, я его больше не видел. Он уехал в неизвестном направлении, не сказав мне ни слова. Возможно, что при нем были роковые снимки и их негативы. Но это я понял уже потом. После того, как узнал, что его убили.
А в пятницу вечером я был в бешенстве. Закончив с основной работой, полез в ящик стола. Он оказался заперт. Я чертыхнулся. У меня осталось так мало времени! Не дай бог иметь дело с разгневанной блондинкой! С халтурой, приносящей хорошие деньги, можно прощаться. О чем думает Сгорбыш? Я еще раз выругался.
— Ключик ищешь? — ехидно спросил кто-то.
Я обернулся. Из этих — «на птичьих правах». Как, бишь, его имя? Но лицо знакомое. Значит, работает месяца три, успел уже примелькаться. Парень лет двадцати, тощий, глаза бегают. Кажется, у него кличка Длинношеее.
— Ищу. Тебе-то что?
— А не надо запирать!
— Это твое? — подозрительно спросил я.
— Подумаешь, тайны!
Оно вытянуло шею в сторону моего стола. Вместо трех «е» на конце стало пять. «Еееее» мстительно хихикало. Мне захотелось дать ему щелбана. Но вместо этого я спросил:
— Открыть можешь?
— Запросто!
— Вперед!
Я не умею взламывать замки, и у меня нет времени, чтобы дожидаться слесаря. Пятница, вечер. Как думаете, сколько придется ждать? До утра понедельника. А пять «е» легко справились с замком при помощи английской булавки. Я бы заинтересовался этим, если бы так не спешил. Поэтому отпустил его с миром, отобрав булавку и дав щелбана. И принялся работать. Мне показалось, что фотографий стало меньше. Труб-то уж точно. Но времени раздумывать над этим у меня не было. Сгорбыш даже не удосужился купить альбом! Я отправился в приемную шеф-редактора и пустил в ход всю магию своей улыбки. В течение пяти минут секретарша, словно кобра, вытягивалась из-за своего стола на волшебный звук моего голоса. И, как зачарованная, потянулась к двери. Когда она ушла в магазин за альбомом, я прокашлялся и пошел по коридору, распространять свои чары на всех, кто попадется под руку. Мне понадобились все женщины редакции. Я опаздывал.