— Из Лос-Анджелеса Карлос вернулся разочарованным. Он был уверен, что американец — голливудский мафиози, что у него плавательный бассейн наличными завален. И сказал мне: «Я из этого пидора выжму все до капли. Хотя бы ради чести нашей семьи».
Я рассказал ему о вашем приезде. Надеялся, что он поймет, в какую историю вляпался. Однако Карлос лишь возбудился еще сильнее. Решил, что его ждет огромная куча денег. «Если этот говнюк так важен, что его разыскивают…»
Был важен, но только для меня, подумала Глория.
— Он попытался уговорить меня изобразить покойного сына вашего друга. Придумал идиотскую историю: меня бросили, я всю жизнь искал отца — и так далее.
— Вы еще и алкоголиком были, — сказала Глория.
— Что?
— Это часть его истории. Вы лечились от алкоголизма, — пояснила она. — Так?
— Не помню. Возможно.
А может быть, подумала Глория, он сочинил эту подробность специально для тебя.
Мое потерянное десятилетие.
Да.
Наподобие вашего.
И тут она засмеялась. Она же сама написала для него сценарий, рассказав историю своего одиночества. Карлос просто-напросто разложил ее рассказ на составные части, слепил их заново — на свой жалкий манер — и скормил ей.
Еще одна наша общая черта. Одна из многих.
— Вот же дерьмо.
Она смеялась и никак не могла остановиться. Вспомнила закусочную в зале для игры в боулинг, вспомнила, как он заказал тогда светлое пиво. Излечился от алкоголизма да тут же и заказал. Это ж надо быть такой идиоткой, думала она, и смеялась, повторяя «дерьмо, дерьмо, дерьмо».
— Сеньора?
Глория отерла слезы:
— Все это смешнее, чем я ожидала.
— Рад, что вы так думаете, сеньора.
— Да, думаю, — подтвердила она.
Teniente рассказал ей, как Карлос планировал завладеть наследством убитого им американца.
— У меня возражение было только одно, — сказал он, — придуманная Карлосом история была попросту глупа. И участвовать в этом я отказался.
— Но его не остановили.
— Так ему мое разрешение и не требовалось.
— Вы снабдили его сведениями, достаточными для того, чтобы он сочинил свои байки.
Teniente помахал, отрицая это, рукой:
— О том, что здесь когда-то случилось, знает вся наша родня. И в Агуас-Вивас эту историю тоже все знают. Спросите у Луиса, он вам перескажет ее во всех подробностях. Спросите у Гектора.
— Гектор мне ее уже рассказал.
— Ну вот видите. Наша история стала общественным достоянием, сеньора. Карлос лишь приукрасил ее.
— Кто дал ему фотографии?
— Какие?
— Он показал мне фотографию, на которой была снята его ма… ваша сестра, Карл и их ребенок.
— Скорее всего, Карлос выкрал ее из моего дома — или из дома моего отца. Не знаю.