Виктор Михайлович приподнял Сережу. Мальчик тихо застонал и бессильно склонился на грудь к вожатому.
— Живой!
Потрясенные девочки в немом молчании едва поспевали за своим вожатым. Только Иринка громко всхлипывала, утирая обильные слезы.
Виктор Михайлович бежал, не чувствуя, как онемели от тяжести его руки, как хлестали лицо колючие ветки.
— Эх, Сережка, Сережка, горячая голова!..
Следователь вызывает свидетелей
Томка сидит на передке брички, рядом с ездовым Семеном, и, радостно сияя зелеными глазами, все время оборачивается назад.
— А их главный начальник развел руками и спрашивает: «Да откуда вы, ребята, тут появились?» Я и отвечаю: «Из бочек». Он еще больше удивился: «Из каких бочек?» — «А из тех, пустых, которые в кузове!» — «А в бочки как попали?» — «Залезли, — говорю. — Пока они в кабине с шофером торговались, мы потихоньку и забрались. А кто не успел, тот на ходу… Долго, что ли?»
Сережа, еще бледный, но радостно оживленный, сидит рядом с Романом Петровичем и, хотя знает уже все подробности знаменитого сражения, с интересом слушает.
— «Ну, — говорит, — герои! И как же вы не побоялись?» Тут Генка наперед выскочил, грудь колесом и на цыпочки привстал, чтобы казаться выше. «А чего нам, — говорит, — бояться? Мы не из трусливого десятка! Нам хоть бы что! Мы и почище можем!» А сам, когда выскочил из бочки да вцепился со Славкой в ногу вашему сторожу, так глаза зажмурил и громче всех верещал от страха. Чуть сигналов не заглушил!
Изобразив «храброго» Геннадия, Томка откинулась назад и заразительно расхохоталась.
— А после, когда тех, связанных, увезли, за нами тоже пришла машина, и всех нас отправили в лагерь. Едем, а у меня, поверишь, Сергейка, вот тут, где сердце, так и бушует, так и бушует! На месте спокойно усидеть не могу!
— Тамара, а ты когда-нибудь умела сидеть спокойно? — добродушно посмеивается Роман Петрович.
— И ведь не зря, — пропустив мимо ушей замечание, продолжает Томка. — Оказалось, тебя нашли в лесу убитым!
Она всплеснула руками и, если бы Семен вовремя не подхватил ее, наверное, слетела бы с брички.
— Он меня кулачищем по голове стукнул, — мрачнеет Сережа. — Долговязый тот…
— Ну, была бы я там, не очень стукнул бы! — снова поворачивается к товарищу девочка. — А все же, какая жалость, что не нами найдены в Волчьем Колодце бумаги инженера Коваля! Правда?
— Ничего, — подавляя вздох, мужественно говорит Сережа. — Зато теперь поймали преступников.
Томка задела его больное место. Побывать в колодце, видеть сломанную лопату, видеть стрелу — и вот… эх!..
Некоторое время едут молча. Сережа нерешительно поглядывает на Романа Петровича — видно, хочет его о чем-то спросить, но не решается.