— Да-а… Ситуация хреновая. Но, видишь, ты сам дал ему основания считать тебя если не богом, то его посланцем. Тут уж, как говорится, назвался груздем — лечись дальше. Гарри, может, и рад навьючить золота на осла и тихо-тихо куда-нибудь отвалить, да не получится уже: на него глядят, как на твоего апостола.
— К чему это все? — Федюня утер слезинку, покатившуюся по щеке. — Никогда, ни единым словом не призывал убивать и крушить! Теперь, выходит, я в ответе за содеянное? Как обратить время вспять?
— Ну, ты загнул. Этого никто не знает.
— Нешто и в ваших землях не ведают?
— Каких таких «наших»?
— Тех самых, откуда вы с графом прибыли.
— Это здесь неподалеку… — пустился в объяснения Лис. — Вон там, — он указал на горизонт, — Франция, а за ней…
— Я о других землях. Тех, что за линией заката.
Сергей удивленно воззрился на собеседника:
— С этого места подробнее.
— Я о тех землях речь веду, в кои велено вам меня забрать. Я знаю, что вы такого не мыслите, но тот, кто приказывал вам сие, ничего не забывает.
— Постой, постой. Шо ты несешь?
Федюня вздохнул.
— Гарри предал меня по неразумию своему. Ты же силишься в глаза мне лгать. Я ведь коли вижу — то и знаю. Велено вам увести меня из мира живых, да и бросить меж мирами. А я так смотрю, что, может, оно и к лучшему. Такое нынче со мной происходит, что даже и жить противно. — Он ненадолго замолк. — Вот ответь, дядька Лис, почто вам дома не сиделось? Зачем вы пришли незваные и нежданные, аки тать в ночи? — Федюня посмотрел на старого друга взглядом, полным невыразимой печали. — Неужто верите, что в силах помешать крови литься, дереву сохнуть и роду человеческому в этом мире и в сонме иных миров истреблять друг друга?
— Непростой вопрос, — посерьезнев, сказал Лис.
— А у меня нынче простых и нет. Тут и о себе ничего в толк не возьму, а уж что вокруг деется — так и вовсе темно. Ступаю, как посредь леса в новолуние. И за что ни возьмусь — все тернии. Я к вам шел, мне никуда боле не надо было. А оно нынче как выходит: и вам я ни к чему, только обуза. И дело ваше, как монета в воздухе — может, так упадет, может — эдак.
— Федюнь, братишка, ты ничего не понимаешь, тут все очень сложно.
— Не понимаю, — согласился отрок, — сам о том сказал. А что сложно… Я вон Гарри на ноги поднял, а он этой ногой ближнему на горло стать норовит. И вы — вроде как добро содеять пытаетесь, а только у добра того клыки да когти. Ровно как у зла. Кому помогать да что делать: помогать ли вовсе, или впрямь — уйти за предел мира и там найти для души отдохновение?
— Эк тебя переплющило-то, — покачал головой Лис. — Но там, где время пройдет, там и мы пройдем.