Сезон любви (Доронина) - страница 4

— А любовь? — спросила я. Это было очень банально, но не спросить я не могла.

На этом слове Маришка мечтательно посмотрела поверх наших голов, а Светка дернула плечом, как будто отгоняя надоевшую муху.

— Сумасшедшая любовь бывает только в сериалах, — ответила она с грустинкой, которую я от нее никак не ожидала услышать. — И вообще, любить — это изнашивать себя, я считаю. Надо просто брать от жизни и от природы все, что она дает. Не крошки со стола подхватывать, а именно самой брать, не упускать! Хотя бы ради воспоминаний! Старость-то у нас не за горами, девчонки. Нам сейчас по тридцать пять, так что впереди у меня лет десять еще есть. А там будет видно.

* * *

Встреча со старыми школьными подругами закончилась быстро. Как всегда, большую часть времени мы слушали успешно солирующую Светку, как всегда, Маришка, не привыкшая к вниманию к себе, коротко и смущенно рассказала об успехах дочери («Характер у девочки стал тяжелый, но на математической олимпиаде как-никак третье место заняла!») и сына («Вчера опять закрылся в ванной, обормот, какой-то особый шампунь изобретал, чтобы без пены. Залил весь пол, соседи снизу приходили. Я вот думаю — может быть, химик растет?»). На вопрос же о муже ответила кратко:

— Жив, здоров, зарплату приносит аккуратно.

А когда подруги обернулись ко мне, что означало мой черед рассказывать обо всех новостях, случившихся в моей отнюдь не богатой событиями жизни, то я тоже попыталась отделаться ничего не значащей фразой.

— Все нормально, девочки. Все по старому… все хорошо.

И у Светки с Маришей (редкий случай!) стали совершенно одинаковыми лица. На них моментально обозначилась вежливая радость, что у меня все хорошо, и удовлетворение от того, что все по-старому. Я прекрасно понимала, что на самом деле обе они просто не решаются высказать вслух то, что думают на самом деле. Из жалости ко мне — они этого не делают.

* * *

Это тянется уже шестой год. Пять лет назад в моей жизни появился Вадим. Даже сейчас, стоит мне закрыть глаза, я слышу его голос…

— Ох, девушка! Простите, ради бога!

Странно, что сперва я услышала, а только потом — почувствовала мягкий толчок. Слепленный на скорую руку снежок ударил меня в спину и тут же рассыпался на тысячи блеснувших в свете вечерних фонарей звездочек. Я обернулась.

Послышался негромкий смех, чья-то фигура на миг бросила тень на дорожку парка и спряталась за тополиную спину. А второй из игравших, высокий мужчина в расстегнутом пальто и без шапки, улыбаясь, шел мне навстречу.

— Ради бога, простите! Мы не в вас целили, честное слово. Позвольте, я вас отряхну.