— Знаешь, я скажу тебе одну вещь. Только никому… — начала Ильинична.
— Ясно дело, — Лаврова стала говорить, как Никита.
— У меня появился мужчина.
— Как? — изумилась Лаврова.
Ильинична боготворила Князева. Он был ее идолом и фетишем. Она только что не целовала пол, по которому он ходил.
— Так, — сиамские глаза Ильиничны в красноватом сумраке кофейни светились рубинами.
— И кто он?
— Просто Вася, потому что Василий. Он живет теперь у меня.
— А как же Князев?
— Он муж другой женщины. Он не уйдет от нее никогда.
— Ты полюбила, — поняла Лаврова.
— Нет, — прекрасные глаза тайской принцессы померкли. — Я устала ждать.
* * *
На Лаврову навалилась депрессия. Она всегда приходила неожиданно, ни с того ни с сего. Хорошее настроение испарялось, оставалось только констатировать его внезапную смерть и написать посмертный эпикриз. Такое случалось часто, но Лаврова никак не могла к этому привыкнуть. Она лежала, устремив глаза в одну точку, без единой мысли в голове.
Незваная гостья усаживалась рядом с Лавровой и чего-то ждала. У нее не имелось лица, глаз, рта, потому с ней нельзя было говорить, и невозможно было понять, чего она хочет. От этого неприятного соседства саднило в горле, сжимались легкие, давило сердце, останавливалась кровь, потому Лаврова всегда мерзла. У нее не находилось сил на то, чтобы согреться. Она не могла встать, достать одеяло, вскипятить чай, оттого что ее руки и ноги наливались свинцом. В эти дни она не ходила на работу. Она ждала, когда серая безликая гостья исчезнет и Лаврова перестанет ощущать себя где-то посредине между жизнью и смертью.
Черная трубка мобильного телефона завибрировала на ее груди. Она поднесла ее к лицу и включила.
— Почему ты не приехала в выходные? — спросил Минотавр.
— Меня не приглашали.
— Ты заболела?
— Нет.
— Ты дома?
— Да.
Трубка замолчала, Лаврова нажала отбой. Ей стало жаль себя, и она заплакала. Это было очередным началом очередного выздоровления.
* * *
Лаврова ехала в зеленом «Хаммере». Его утроба пахла болотной тиной и лимоном. За время ее отсутствия «Хаммер» стал плотоядным вегетарианцем.
— Почему ты не работаешь в частной клинике?
— Зачем?
— Чтобы получать больше денег.
— Зачем?
Лаврова вяло отбивалась от нелепых вопросов богатого человека, который стал богатым не потому, что у него имелись деньги, а имелось нечто другое, чего у Лавровой быть не может при всем ее желании. Зачем получать больше денег, если нет никакой цели и тебе не за кого отвечать?
— Значит, тебе ничего не нужно.
— Значит, — эхом откликнулась Лаврова.
— Что тогда небо коптишь?