— Хорошо, что он много общается с отцом. Это нормально. Я сама так хотела. Они станут ближе, — уговаривала она себя, но на сердце было тревожно.
Никита начал ходить на тренировки в секцию карате.
— Зачем тебе это нужно? — спросила Лаврова.
— Чтобы правильно дать сдачи.
— Тебя бьют?
— Пусть только попробуют.
— Тогда зачем?
— Чтобы быть сильным.
— Зачем?
— Ну ты дрова! — засмеялся Никита.
У Лавровой на глазах выступили слезы. Он отвернулся. Тогда она испугалась, что потеряет его.
— Наверное, ты прав. Без этого мужчинам нельзя. Вы — разведчики эволюции.
Никита молчал. Раньше он обязательно попросил бы ее рассказать подробнее. А теперь молчал. Ей хотелось его вернуть. Ей нужно было его вернуть.
— Я знаю о необычном случае. О хохлатом пеликане. Точнее, о самце хохлатого пеликана. Он прилетел в Россию из Казахстана. Пеликаны не гнездились в тех местах много сотен лет. Ученые выяснили, что время от времени у всех живых существ рождается «разведчик», запрограммированный на поиск новых территорий обитания. Точнее, мест, где много еды и всего другого. В смысле, всего того, что нужно для процветания вида. Знаешь, вид — это… Нет, не слушай, это не важно. Важно другое. Чаще всего разведчики погибают, но в случае успеха их вид… То есть я хотела сказать, если они возвращаются назад и рассказывают, что видели, их сородичей ждет процветание. Хотя, кажется, я уже об этом говорила…
У Лавровой никак не получалось вспомнить, с чего начался разговор. Зачем она это рассказывает? Она не могла собраться с мыслями, путалась и сбивалась. Ей казалось, что она читает скучную лекцию.
— При чем здесь пеликаны? — спросил Никита.
— Не знаю, — потерянно сказала Лаврова.
— Папа мне говорил, что ты в морге работаешь.
— Не в морге, а на кафедре патанатомии. Это разные вещи, — устало произнесла Лаврова.
— Жаль. Мертвецы — это круто! — развеселился сын Минотавра. — Ты бы притащила мне скелет.
Слезы потекли сами собой.
— Ты как ребенок, — сказал ей Никита.
Лаврова опустила голову, она стыдилась маленького, уверенного в себе мальчика. Она не видела, как ушел Никита, ей глаза застили слезы.
«Аура успеха», — думала она, уронив голову на колени.
Перед отъездом к ней в комнату зашел Никита.
— Поцелуй мой нос, — смущаясь, попросил он, — а то ему грустно.
Она прижала Никиту к себе и слушала, как бьется его сердце, отмеряя часы ее жизни.
— Наташа, не приезжай к нам в эти выходные, — сказал Никита. — Мы с папой едем на аэродром. Мы будем там прыгать с парашютом. Из самолета!
— Ты же совсем маленький, — испугалась Лаврова.
— Какой я тебе маленький? — рассерженный мальчик положил трубку.