— Меня сегодня не будет, — не глядя сказал он секретарю.
— А Карамышев? У вас с ним встреча через полчаса.
— Меня сегодня не будет, — цедя каждое слово, повторил Терентьев.
Секретарь осеклась.
«Хаммер» подъехал к школе. К стоящей у ворот женщине подошел мальчик. Ровесник сына. Она обняла его и поцеловала. Он решительно отвел ее руки. Маленький взрослый мальчик, такой же, как сын. Она, смеясь, снова поцеловала его. Терентьев увидел Никиту тогда, когда тот уже выскочил из ворот и бросился на мальчишку с кулаками. Они упали в слякотную грязь. Сын бил, мальчик защищался, как мог, его мать кричала. Терентьев бежал к ним и видел лицо сына, ожесточенное и беспощадное. Знакомое лицо. Его собственное лицо. Терентьев рванул Никиту за ворот, его сын взлетел в воздух легко. Как перышко. Будто и не было в руке никого.
— Милиция! — плакала и кричала женщина — Милиция!
— Потом, — Терентьев подал ей визитку. — Это мой сын. Я разберусь.
— Ваш? — у женщины вдруг пропал голос. — Ваш?
— Мой. Завтра. Давайте завтра, — устало произнес Терентьев. — Здесь все мои телефоны. Вы легко меня найдете.
— Как же так? — прошептала она — За что?
Она смотрела на Никиту с ужасом. Как на звереныша. Как на шпану.
— Не знаю! Он из другого класса. — Ее сын плакал и размазывал по лицу слезы и кровь. — Из другого!
Никиту трясло. Лицо бледное, губа закушена. И глаза. Жесткие и безжалостные. Чужие глаза. Не сына Его, Терентьева, глаза.
— Садись в машину, — Терентьев подтолкнул сына к машине. Никита вдруг обмяк в его руках, как тряпичная кукла.
Они ехали молча, Никита безучастно смотрел в окно, привалившись к дверце. Терентьеву не нужно было спрашивать «за что». Он это понял. Давно понял.
— Прости, — Терентьев не узнал свой голос, тогда он прокашлялся. — Прости меня. Я во всем виноват.
Сын ему не ответил. Он глядел в пасмурное, осеннее небо, где и не было никого.
Терентьев решил перевести Никиту в другую школу. Наказывать сына было не за что. Хотя все бесполезно. Терентьев тоже это понял. Давно.
Терентьев привык почти не спать. Так было всегда со дня смерти жены.
— Что мне делать? — спросил он.
Ему никто не ответил. Его жена умерла и забыла его. Сына забыла тоже. Некому помочь. Он прошел в комнату сына и присел у кровати. Никита спал спиной к нему. Терентьев уселся за ним, будто боялся, что его увидят. Сел, закрыл глаза и увидел Никиту. Маленького, заброшенного мальчика. Увидел ясно, при свете дня худое, бледное лицо сына, закушенную губу и недетский, отчаявшийся взгляд.
Терентьев провел ладонями по глазам. Они были влажными. Впервые за много лет.