Нет, я не прав – какие могут быть сравнения с московским метро? Здесь все по-другому, ведь я в Китае. Об этом напоминали не только толпы китайцев вокруг, но и большие красные фонари (то ли из плотной бумаги, то ли из материи), висевшие чуть ли не над каждым входом, своеобразная архитектура зданий, обилие иероглифов, и такие непривычные для меня агитационные плакаты…
А эти велосипеды, вездесущие велосипеды, велосипеды, поражающие не только количеством, но и разнообразием, доселе никогда мною не виданным. От помеси самоката с детской коляской до настоящих «грузовичков» с педальным приводом, от экземпляров времен Чан Кайши, удачно переживших «культурную революцию», не попав в переплавку, до современных многоскоростных монстров.
Я попытался остановиться, чтобы рассмотреть витрину магазина, уставленную разнообразным фарфором, и тут же на меня налетел китаец, шедший следом за мной.
– Пардон муа, – неожиданно услышал я.
Французская речь в сердце столицы Китая прозвучала так смешно и нелепо, что я расхохотался. Прохожие огибали меня, стоящего посреди тротуара, с обеих сторон, удивленно оборачиваясь. Они явно не могли понять, чего такого смешного можно найти в фарфоровых вазах и чашах. Несколько человек, проявляя вежливость, даже поприветствовали меня, как знакомого, дежурным «нихао».
– Нихао! – отвечал им я, сопровождая приветствие дружелюбной улыбкой. Кстати, «плохо» на китайском будет «бухао», почти как «бухать».
– Ты представляешь, их рабочие действуют четко по инструкции, но бездумно! – донеслась справа родная речь. – Даже не пытаются «включить мозги». На чертеже помарка в стороне от линии разреза – он по этой помарке и станет резать! Ни о чем не привыкли задумываться! Те еще путаники!
Двое мужчин «директорской наружности» обогнали меня и затерялись в толпе.
– Но пашут с утра до вечера, как заведенные. Не то что наши раздолбаи… – было последним, что я услышал.
Соотечественников в Китае хватало.
Вечером Пекин вместе с остальным Китаем занят делом – ужинает. Лотков с едой на улице становится втрое больше, чем днем. Куда их столько? Останавливаюсь около одного лотка и интересуюсь у улыбчивого китайца средних лет (а может, и не средних – если китаец не седой, то возраст его для европейца остается загадкой), сколько стоят его шашлычки из мяса, напоминающего свинину.
Китаец показывает два пальца – два юаня, мол.
– Пиг? – указывая рукой на шашлычки (пальцем в Китае лучше ни на что не показывать, здесь это дурной тон), спрашиваю я.
Продавец что-то быстро тарахтит на своем языке, не забывая улыбаться.