– Тетя Груня, вам сколько раз говорили – не пускайте в кабинеты незнакомых людей!
– Вот всегда так, – пригорюнилась уборщица, – хочешь вам как лучше, а вы только ругаетеся!
Старыгин раздраженно махнул рукой и направился к своему кабинету, гадая, кто поджидает его там.
Поджидал его Эрлих.
То есть Семен Борисович не столько ждал Старыгина, сколько рылся в его вещах.
– И что, интересно, вы тут делаете? – спросил Дмитрий Алексеевич, распахнув дверь. – Думаете, что найдете картину и разом решите все свои проблемы? Так вот не найдете, я убрал ее в сейф главного хранителя отдела итальянской живописи. Туда вас уборщица не пустит, не надейтесь! И вообще, я сейчас вызову охрану!
– Не вызовете, – криво усмехнулся Эрлих, – это не в ваших интересах! А я, вообще-то, принес вам обещанные материалы – старую доску грушевого дерева, краски… вам ведь нужна грушевая доска?
– Эрлих, за кого вы меня принимаете? За идиота? – проговорил Старыгин, доставая из-под стола запасные ботинки.
– Почему? Я принимаю вас за разумного человека, который дал обещание и выполнит его в оговоренные сроки… вы ведь помните, у вас всего неделя!
Старыгин переобулся, и на его лице появилось выражение неземного блаженства: запасные ботинки нисколько не жали.
Эрлих удивленно посмотрел на него и проговорил:
– Чему вы так радуетесь? Думаете выиграть время и сбежать? Не надейтесь, наши люди следят за всеми вашими перемещениями!
– Нет, у меня совсем другая причина для радости – знаете поговорку: хочешь быть счастлив – купи тесные ботинки, а потом сними их!
– Кажется, вы и в самом деле идиот! – раздраженно выкрикнул Эрлих. – Мы разговариваем об очень серьезных вещах, а вы вдруг про какие-то ботинки!
– Может быть, я действительно идиот, но не настолько, чтобы не видеть насквозь вашу игру! – процедил Старыгин, направляясь к двери. – Вы получите картину, и после этого я буду только опасным свидетелем! Потому что рано или поздно афера с копией раскроется! А мне отлично известно, как вы и ваш шеф поступаете со свидетелями! Особенно опасными!
– Но, Старыгин…
– И вообще, немедленно покиньте мой кабинет! Я ухожу и не намерен оставить вас здесь! После вашего визита наверняка что-нибудь пропадет, хотя бы ботинки! – и он пнул ногой осточертевшую обувь сорок второго размера.
Эрлих вышел вслед за Старыгиным и молча пошел следом за ним к выходу из музея.
Проходя мимо охранника, Дмитрий Алексеевич кивнул на Эрлиха:
– Этого проверьте, наверняка что-нибудь выносит!
– Дмитрий Алексеевич шутит, – Эрлих улыбнулся в тридцать два имплантата. – Вы ведь помните, я его коллега из Музея изобразительных искусств!