Он действительно являлся настоящим трудоголиком, посвятившим всю свою жизнь живописи. Он и вправду, как повествуют мемуары и биографии и как показывают его собственные письма, был человеком замкнутым, крайне неуверенным в себе, вечно неудовлетворенным, полным сомнений, терзаний и переживаний, или, как мы говорим сегодня, комплексов. Но это отнюдь не значит, что Сезанн был одинок и несчастен. Напротив, его всегда окружали родственники и друзья. И какие! Одна многолетняя дружба с Эмилем Золя чего стоит. И семья, в которой он вырос, была отнюдь не маленькая. Кроме Поля в доме росли две сестры, с которыми он поддерживал теплые отношения. А с началом его творческой карьеры круг знакомств расширяется до Парижа, где он знает всех и вся! (Другое дело, что его самого «сливки» парижского арт-мира признали не сразу.) В какой-то момент Сезанн и сам заводит семью: его натурщица рожает ему сына. Какой уж тут отшельник?! Все как у обычного человека. Даже более того, со стороны история жизни Сезанна выглядит подозрительно спокойной. Он не сбегает на Таити, как Гоген, не кончает самоубийством, как Ван Гог, не ищет забвения в бокале абсента, как Тулуз-Лотрек. В отличие от своих экстравагантных современников Сезанн скучно буржуазен и по-своему однообразен в творческом самоусовершенствовании.
«Звезд с неба не хватал»
Во времена Сезанна в Эксе проживало около 30 000 человек. В прошлом этот город был столицей провинции, а в XIX веке — лишь центром субпрефектуры, то есть райцентром, правда, сохранившим свои представления о рангах и чинах. Предки Сезанна были крестьянами, но уже дед перебрался в город и работал портным, а отец, Луи-Огюст, основал шляпное дело. (Вывеску «Шляпная мастерская» еще и сегодня можно видеть на доме номер 55 по бульвару Мирабо в Эксе.) Вскоре он начал и совсем новое, но, как оказалось, весьма прибыльное дело — ростовщичество, которое завершилось созданием частного банка. (Это здание тоже сохранилось, и к нему, как и к другим памятным местам, связанным с Сезанном, ведут плакетки с буквой «С».) Сезанна-старшего в городе недолюбливали, ведь тот знал реальное финансовое положение многих видных семей. Но Луи-Огюст, живя размеренно и благопристойно, эту неприязнь просто игнорировал. Правда, один грешок на его буржуазной совести все-таки имелся. Анна-Елизабета-Онорина Обер родила ему сына Поля вне брака, будучи незамужней девицей, и, хотя отец сразу же признал сына и записал его в мэрии, официальным браком родители сочетались, только когда Полю исполнилось 5 лет. И как тут не вспомнить старика Фрейда, когда узнаешь, что та же история повторилась и с самим Сезанном. Своего сына (тоже Поля) от натурщицы Гортензии Фике он также признал сразу при рождении, но официальным браком с подругой жизни сочетался только через 14 лет!