Подобные мысли действительно хочется поскорее отогнать, когда смотришь на эту гигантскую гору. Это, собственно, даже не гора, а целый горный массив площадью около 1200 квадратных километров и более двухсот километров в окружности. При извержении 1964 года он вырос еще на пятьдесят метров, а теперь его высота равняется 3323 метрам — это средний результат ряда замеров. Вулкан возвышается прямо над морем, даже в Альпах едва ли найдутся подобные перепады высот. Массив насчитывает более двухсот семидесяти кратеров, и лава выплескивается из трещин в километр глубиной.
И с таким соседом приходится как-то уживаться. Обманчивому спокойствию великана люди пытаются противопоставить успокаивающий шум цивилизации, трубящим о грядущих катастрофах литаврам — мерный ритм обыденности, безраздельной власти горы — суетливую жизнь тесных деревень.
«Лава — явление социальное, она сплачивает людей»,— объясняет Паоло Сесса из города Джарре, на восточном склоне Этны. Сорокачетырехлетний учитель английского языка работает также редактором местной газеты и известен здесь как историк и исследователь родного края. «У людей, которые живут в постоянной опасности, со временем вырабатывается особый тип поведения. Например, на Этне люди говорят больше и громче, чем обычные сицилийцы. Но главное, конечно, не это. Они более стойки, так как они не просто живут. Они пытаются выжить». Сесса вздрагивает и тихонько добавляет: «Они все — актеры в Божественной комедии, сценарий которой написан их собственной кровью».
Антракт — актеры свободны. Прогуливающиеся девушки с голубыми глазами и греческими профилями поглядывают на прогуливающихся с радиоприемниками молодых людей. Этна не дымит.
Зато дымит после обеда на рыночной площади жаровня с каштанами. А по ночам клубится жидкий азот в дискотеке «Амадеус». Жизнь идет своим чередом. Самые невероятные происшествия давно стали здесь нормой и не удивляют никого. Не так давно три сильных подземных толчка разрушили здание ратуши, но не смогли нарушить повестку дня: члены заседавшего там в это время общественного комитета неторопливо собрали свои бумаги и переместились в дом престарелых. А несколько самых пожилых жителей Дзаффераны, ветеранов Этны, давно освободившихся от страха смерти, вообще не пожелали покинуть читальный зал полуразвалившейся ратуши.
Жены этих стариков ждут их в серых домиках с яркими дверями, временно оборудованных голыми лампочками под потолком и мятыми репродукциями на стенах. Все это на время позволила иметь Этна, на которую старые женщины бросают свирепые взгляды. Немало подобных взглядов обращено на Этну со всех сторон, так что вулкан, имей он совесть, должен был бы скорчиться от стыда при очередном выбросе пепла, который женщины сметают в островерхие кучки и от которого даже чисто выбритые щеки мужчин покрыты едва заметным темным налетом.