— Это интересно только с точки зрения величины энергии,— пояснил Трувер — Камни проделывают в стенах огромные дыры, выбивают оконные рамы, разбивают в щепки двери, мебель.
— А вот вам другие частые проявления: перемещение ножей, пепельниц, стаканов, цветочных горшков...
— Довольно, Марта. Все это пустяки.
— Тогда перейдем к случаям левитации — перемещению по воздуху стульев, кресел и куда более тяжелых предметов. Я лично видела, сударь, как кровать, весившая больше сотни килограммов, сама поднялась в воздух на метр с лишним.
— Вот тебе и энергия, дружище. Сто кило — нет слов!
— А самонагревание стен в помещении, где находится полтергейстер! Пожалуйста — юный Мэтью Мэнинг, прелюбопытнейший, случай. На стенах в школьной спальне, где находился мальчик, проступили яркие, светящиеся блики, стены так перегрелись, что директор думал, они вот-вот загорятся....
— Тепловая энергия, и еще какая! — опять прервал ее Трувер.— Представляешь, сколько нужно тепла, чтобы стена нагрелась до температуры, способной вызвать возгорание? Ты, наверно, напрочь позабыл физику. Но можешь мне поверить, я сам подсчитал и увидел, что для этого, даже при самых благоприятных условиях, понадобилось столько калорий, что, когда я перевел все в киловатт-часы, у меня волосы стали дыбом, а потом появилась надежда. Продолжайте, Марта.
— Наконец, сударь, как было неоднократно отмечено, полтергейст вызывал электрические эффекты.
— Электрические — слышишь! — подчеркнул Трувер, потирая руки.
— Я могу назвать по меньшей мере два случая, когда проявления этого феномена были самым тщательным образом исследованы выдающимися специалистами. Во-первых, случай с адвокатом Розенхеймом — когда с электрической сетью у него в конторе начала твориться какая-то чертовщина: электролампочки то гасли, то вспыхивали вновь, а люминесцентные просто-напросто взрывались; маркировальная машина вдруг ни с того ни с сего запрыгала, после чего пришла в полную негодность.
— Электрическая энергия — понимаешь! — обратил мое внимание Трувер.— Когда я узнал про это, в голове у меня тут же возникла идея будущего изобретения.
В дверь постучали. Вошла неприятная на вид женщина — должно быть, санитарка или надзирательница. И я снова услыхал поражавший меня шум — вздохи, стоны, а потом сильные удары. Мне показалось, что теперь шумели куда громче, чем когда я сюда приехал. Трувер насупился. Женщина подошла к Марте и что-то шепнула ей на ухо. Доктор встала.
— Пойду посмотрю,— сказала она — Алике опять принялась за старое.