Это — настоящий памирский дом с чорхоной — ступенчатым сводом из бревен, образующим световое окно (теперь в него вставлено стекло, так как с появлением чугунных «буржуек» оно перестало служить дымоходом), с прочными столбами и потолочными балками. В нарах жилой комнаты есть выемка очага-лангара, где на жаре облепиховых углей хозяйки по утрам пекут лепешки. Такие дома возводили индоиранцы четыре тысячелетия тому назад. И, видно, строение оказалось надежным, если жилища со ступенчатым сводом и по сию пору возводят и в Гималаях, и в Грузии, где оно называется «дарбаза».
— Этому дому даже землетрясение в 10—11 баллов не страшно, — хлопает рукой по столбу Ихбос Назарбеков, коренастый, круглолицый, заросший щетиной, дочерна загорелый от постоянного пребывания на высокогорном солнце.
— Узлы каркаса соединены не жестко, самое страшное стена при землетрясении лопнет. А вот от селя не спастись — в прошлом году пришла волна грязи и камней пяти метров высотой, до дома не добралась чуть-чуть, свернула, завалила поле. Правда, медленно шла — семьи успели вывезти...
Меня сажают на почетное место — специальную подушку в центре дукона, рядом с центральным столбом. На круглый низкий столик достархан кладут пшеничную лепешку сантиметров 35 в диаметре и ставят чайник. Беру кусок лепешки левой рукой и невольно вздрагиваю — я все-таки среди мусульман, могут обидеться, что хлеба касаюсь не той рукой. Однако Ихбос смеется:
— Давай, давай! Мы все-таки советские люди.
Ихбос, оказывается, бывший ишка-шимский журналист, сейчас преподает литературу школьникам, говорит по-русски легко, чисто.
— В Ямчуне живет человек пятьсот, и все мои родственники. Кишлак-то пошел от моего деда (прадеда или еще раньше?) и трех его братьев. Он был аскером-солдатом у шугаанского хана и за храбрость вместо золота попросил в награду эту землю — здесь раньше кругом лес был, — теперь остались лишь заросли облепихи в пойме и на островах, да и те сильно прорежены афганцами. Стали тут вчетвером жить с братьями, над ними выше по склону один афганский солдат — сарбоз поселился, кумиться не хочет. Они его к себе позвали, выпили и спросили: «Хочешь с нами в дружбе жить?» — «Нет — говорит, — я сверху с... вам на головы буду!» Тут как стали они его бить, еле ноги унес...
В этот" момент сразу послышалась стрельба, шедшая вдалеке. Выскочив из дома, мы в бинокль на противоположном берегу увидели бегущие вниз по склону горы фигурки, дым, поднимающийся над укреплением, услыхали разрывы гранат и автоматные очереди. Там располагался кишлак Хандут. Люди Наджметдина, афганского таджика, окончившего Академию имени Фрунзе, а теперь предводителя отряда оппозиции численностью около полка, с боями проходили вверх по «афганскому аппендиксу», этому порождению русско-британского договора 1895 года, отгородившему некогда Британскую Индию от российского Памира. Наджметдиновцы, пришедшие из Пакистана, подавляли слабое сопротивление подчиненных Кабулу афганских сарбозов, убивали коммунистов и занимали территорию, чтобы установить «пакистанский», то есть исламский, закон.