Она почувствовала, как на нее накатываются старые чувства, как начинает пощипывать веки, как разливается холодное пламя гнева. Ей хотелось сказать: «Это не твое дело. Оставь меня в покое!» Но, как ни странно, на этот раз, когда она начала говорить, все обернулось по-другому.
Ее охватила печать.
Голос ее, чуть севший, звучал глухо.
— Мы тоже ездили вместе далеко. Жили на Манхеттене, а по выходным ездили отдыхать в Коннектикут. Обычно мы уезжали вечером в пятницу, когда он возвращался с работы. Он сажал меня спереди, рядом с собой. Мама любила сидеть сзади. Она брала свою атласную подушку и спала, чтобы быть в форме к вечеринкам, которые там устраивались поздним вечером. Так что я сидела рядом с ним, и он расспрашивал меня о том, как прошла моя неделя в школе. С кем я дружу, в какие комитеты меня выбрали, чему хочу учиться. И все это время за окном автомобиля мелькали холмы, становясь все темнее и загадочнее; деревья, почти черные, высокие и толстые. Я знала, что там водились медведи, волки, быстроногие пятнистые олени. Мне хотелось туда, к ним. Я мечтала выпрыгнуть из машины и убежать в лес… Но как только он замечал мой взгляд, он говорил: «Будь внимательной!» — или: «Что ты делаешь? Опять дуешься?» Он терпеть этого не мог, ненавидя любое проявление чувств, свидетельствующее о слабости.
— Какой негодяй! Я бы оторвал ему голову и засунул в глотку!
Джейми открыла рот от изумления, а потом начала хохотать. Она закрыла лицо руками. Плечи ее тряслись. Когда она отняла руки от лица, ей пришлось вытереть его тыльной стороной ладони.
Эдвард сжал рукой ее колено.
— Ты смеешься, Джейми, или плачешь?
— Сама не знаю, — прошептала она. — Правда, не знаю. Все прошедшие после этого годы у меня не хватало духу даже думать так, не то что произнести такое вслух.
— Но это правда.
— Возможно. Но такие вещи не принято говорить мистеру или о мистере Джеймсе Си Пейтоне младшем.
Эдвард внимательно посмотрел на нее.
— Джей Си Пейтон младший? «Инеткон Инкорпорейтед»? Это твой отец?
Джейми кивнула.
— Но по твоему тону, по тому, как ты о нем говорила, я думал, что он умер.
— Именно так я и чувствую. Все, что у меня осталось, кажется, это призрак его голоса в моем мозгу. Мерзкий призрак.
Он дотронулся до ее щеки.
— Настало время разделаться с призраками для нас обоих, я думаю.
Джейми отвернулась в темноту. Но в такой маленькой машине, в маленьком пространстве он хорошо слышал то, что она ответила.
— Ты мужественнее меня, Эдвард. Сильнее. А я, я научилась жить с этим.
— Но ты не должна…
— Не должна? Отлично. Только этого мне не хватало. Другого мужчины, который будет говорить мне, что я должна или не должна делать, что должна или не должна чувствовать!