Разобравшись со своими проблемами, я наконец обратился к поверженному врагу, который выглядел уже весьма уверенным и пробовал вырваться из-под меня. Это у него не получалось. Тогда хмурый опять открыл рот. Я приготовился к плевку, но ошибся. Из его пасти полезла тонкая белая паутина — точно белые черви вываливались на грудь, где быстро начала расти шевелящаяся белая горка.
Я брезгливо отшатнулся в сторону, чуть было не выпустив хмурого из рук, но он не дал мне этого сделать. Тысячи белых нитей внезапно метнулись ко мне, впиваясь в костюм, присасываясь к его поверхности. Тут же они стали расползаться в стороны, множась и оплетая меня в кокон. Я скатился с груди хмурого, словно еж, свернувшийся клубком, с пологого холма, и стал отдирать от себя новую напасть. Но она не собиралась отставать. С устрашающей скоростью она плодилась и распространялась по мне, точно вирус. Когда я касался паутины рукой, она заплетала ее так, что и пальцем пошевелить было невозможно. Вскоре левая рука обросла паутиной. Та же участь постигла практически все тело. Я мог лишь озираться по сторонам, поскольку лицо осталось нетронутым.
Я не знал, как бороться с этой напастью. А времени было в обрез: скоро я обрасту паутиной, как пенек болотным мхом, и ничего не смогу предпринять!..
Выдрав из объятий паутины баллончик огнемета, предназначенный для обработки зараженных поверхностей, я скинул колпачок и нажал на распылитель. Тонкая струя огня вырвалась из баллончика. Направил ее на себя и стал методично выжигать паутину. Работа предстояла кропотливая, а хмурый стал подниматься, явно не с дружескими намерениями… Получив первую порцию огненного душа, паутина зашипела (могу поклясться, что слышал настоящее змеиное шипение!) и ослабила хватку. Вторая порция убила ее: белые нити опали с меня кучкой.
Я вскочил на ноги и торжествующе взглянул на спокойно стоявшего чужака. Хмурый не шевелился. Он истуканом возвышался напротив и скалился. Мерзкое существо! Я скинул с плеча автомат. Нацелил дуло ему в живот и нажал на курок. Автомат затарахтел у меня в руках, выплевывая свинец. Но в тот момент, когда пули должны были впиться в него, хмурый исчез! Словно в воздухе растворился…
Я в растерянности опустил автомат. И тут волна изменений прокатилась по этому миру, коснувшись и меня. Мир драгов исчез! Я оказался в серой холодной пустоте. Завис между мирами…
Нет, я не страдаю клаустрофобией, но все равно — ощущение не из приятных, когда висишь в пространстве, где ни верха, ни низа, ни начала ни конца — только всеобъемлющая серая пустота. Потом начинаешь понимать, что в этой пустоте ты один. Нет никого. Только ты и серость…