— Ну? — произнес он.
— Ну? — передразнила она. — Ты ж здесь не ждешь исповедания?
— Почему бы и нет?
— Потому что… — Она слегка развела руками, словно напоминая, что ресторан — заведение многолюдное.
— Избегай имен, детали мне тоже не нужны. Прежде всего, как твой приятель-ухажер поживает в райском местечке?
Она покачала головой и откинулась на спинку стула.
— Джо, чем вы с Хэнком занимаетесь, судачите друг с другом каждые двадцать минут?
— Отнюдь, раза два-три в день, не больше. Так как все-таки с приятелем? Тебе отдых понравился?
— Очень, если не считать маленькой неувязочки во время морской прогулки.
— Слышал. Вы там что, подводным плаванием занимались или чем-то в этом роде?
— Именно. Как раз поэтому я и сижу здесь сегодня. Что до моего так называемого ухажера, то он мужик потрясающий. Сказать тебе кое-что? Множество наших друзей отзывались о нем дурно. — Коллетт выгнула брови и придала лицу выражение, дающее понять, что говорит она про собственное начальство. — Люди ошибаются. Если где-нибудь что-то неладно, то не из-за моего «ухажера».
— Понятно, — сказал Бреслин, почесывая нос и потирая глаза. — Об этом мы еще побеседуем подробно, когда время будет. Виделась со своим старым психотерапевтом, когда вернулась?
— С моим… А, ты имеешь в виду доктора Джейна?
— Кого?
— Да ладно, Джо, мы говорим об одном и том же человеке. Я не видела его после нашей с тобой встречи в Вашингтоне. Нужды не ощущала. Душевное здоровье у меня все время улучшается.
Глаза Бреслина, внимательно смотревшие на нее сквозь трепещущее пламя свечи, сошлись в узенькие щелочки.
— Что-нибудь случилось, Коллетт? С тобою все о’кей?
— Думаю, что со мной все становится больше чем о’кей, Джо. Думаю, что за прошедшую неделю я повзрослела.
— Что сие значит?
— Сие значит… — Она почувствовала, что слезы вот-вот брызнут у нее из глаз, и подумала, что если расплачется, то вовек себе этого не простит. Коллетт обвела взглядом ресторан. Официант принес закуски на фарфоровом блюде. Наполнив бокалы водой, он спросил, не нужно ли гостям еще чего-нибудь.
— Нет, koszonom szepen, — вежливо ответил Бреслин. Официант ушел, и Джо обратился к Кэйхилл: — Что-то тебя не радует, угадал?
Кэйхилл удивленно тряхнула головой и рассмеялась. Она подалась вперед, так что лицо ее оказалось в нескольких дюймах от пламени свечи, и выговорила:
— А чему, черт побери, я должна радоваться, а, Джо?
Он протянул к ней руку и сказал:
— О’кей, больше не буду. Ты попала в крутой переплет. Я это понимаю. Давай порадуйся хорошей закуске. Я на нее месячную зарплату ухнул.