В этот день, в два часа дня с минутами, прибыла единственная яхта с тремя из компании солидных. Полчаса спустя на воду сел гидросамолет и медленно заскользил к длинному, узкому причалу.
Бернадетт приветствовала тех, кто сошел на берег с яхты, и расстроилась, не увидев среди них красивого молодого связиста.
Теперь же, поджидая, когда на причал выйдут три пассажира из гидросамолета, она разглядела в иллюминаторе его лицо. Он вышел последним, и Бернадетт обратила к нему сердечнейшее из всех своих приветствий. Он же просто кивнул и уселся в мотоколяску вместе с парой тех, кто посолиднее. Островитянин-водитель рванул от причала и двинул вдоль узкой тропинки, повторявшей все извивы моря. Бернадетт смотрела вслед, пока коляска не скрылась за склоном холма, и все гадала, отчего это красавец оказался таким невежей. «Странный народ», — сказала она себе, радуясь тому, что там, на острове побольше, у нее есть новый ухажер.
Прибытие яхты и самолета видели многие люди с яхт, разбросанных по всей акватории, но, в общем, интереса это не вызвало. Яхты так же неприметно, так же привычно вписываются в пейзаж Британских Виргин, как желтые такси в уличные потоки Нью-Йорка. Впрочем, один человек наблюдал со своего 46-футового «моргана» за прибытиями и отбытиями в телескоп. Катер его с раннего утра стоял в миле от берега, и завтрак себе человек готовил прямо на борту. Во время ленча он жевал сандвичи, запивая их ромовым пуншем из термоса, а теперь вот включил кофеварку. Кипой лежавшие рядом листы бумаги были испещрены записями. Одет человек был в джинсы с отрезанными штанинами, коричневые палубные тапки, тишотку[2] с надписью на груди «ЭДВАРДС: ЯХТЫ ВНАЕМ» и белую парусиновую шляпу с большими колыхающимися полями и сине-красно-желтой нашивкой: «БРИТАНСКИЙ ВОЕННЫЙ ФЛОТ — РОМ „ПУССЕРЗ“».
Человек поднял вверх голову, определяясь с ветром. Смысла нет поднимать паруса. Плестись обратно к базе на Тортоле пришлось бы долгонько. Придется всю дорогу на двигателе. Он немного помедлил, соображая, не задержаться ли подольше, решил, что ничего не выиграет, выбрал якорь, бросил последний взгляд на остров Москито и направился домой курсом, что пролегал мимо крохотного островка с единственным сооружением — внушительного вида трехэтажное бетонное здание было отгорожено высоким забором из металлической сетки. По берегу туда-сюда бегали два доберман-пинчера. Гидросамолет и пара больших скоростных катеров плавно покачивались у частного причала.
Пока «морган» медленно скользил мимо островка, человек, имя которого красовалось у него на тишотке, улыбался. Он налил себе в кофе рому, высоко поднял чашку, приветствуя островок, и произнес: «Za vashe zdorov’ye!» Потом засмеялся, поставил чашку и ткнул в сторону островка выпростанным из кулака средним пальцем правой руки.