Момент настал той же ночью. Они вышли в море на его яхте, стали на якорь в бухточке среди скал, сбросили там с себя все одежды и нырнули в прозрачную, прохладную воду. Поплавав — больше объятий в водной стихии, чем плавания, — они вернулись на яхту и предались любви. Потом он приготовил островных омаров, и они уселись, голые, на выжженной солнцем палубе, скрестив ноги, касаясь друг друга коленями. Растаявшее масло сочилось и стекало по пальцам, а крепкий ром горел у них в желудках и снимал всякое напряжение, что вызывало неудержимый хохот.
Они решили провести ночь на яхте. После очередных любовных игр, когда они улеглись бок о бок на сложенном парусе, он спросил:
— О’кей, что же это за большой, страшный секрет, которым тебе нужно поделиться со мной?
Барри уже посапывала, засыпая. Его слова пробудили ее. Она замурлыкала, коснулась его бедра и произнесла так тихо, что он не расслышал, что-то вроде: «Тишпино». Видя, что он не понял, она повернулась на бок, подперла голову рукою, заглянула ему в лицо и выговорила:
— Ты — шпион.
Глаза у него сузились. И все же он промолчал.
— Ты работаешь на ЦРУ. Поэтому-то ты и здесь, на БВО.
— Кто тебе это сказал? — спросил он тихо.
— Сказали.
— Кто же?
— Не имеет значения.
— С чего это кому-то взбрело в голову говорить тебе про это?
— С того… ну, я поделилась… ну, с кем говорила… о тебе и обо мне и…
— Что о тебе и обо мне?
— Что мы видимся друг с другом, что я… в самом деле хочешь слышать?
— Да.
— Что я влюбилась в тебя.
— Ох!
— Кажется, тебя больше расстроило именно это, а не то, что мне известно, чем ты на жизнь зарабатываешь.
— Может, и так. А с чего вообще с тобой заговорили об этом? Тот, с кем ты говорила, он что, знает меня?
— Да. Ну, не лично, но о тебе знает.
— Так, а этот приятель твой, он на кого работает?
Ей стало неловко: не ожидала, что он начнет с таким пристрастием ее допрашивать. Она пыталась смехом разрядить обстановку:
— По мне, это здорово. По мне, это глупо, здорово и забавно.
— Что в этом забавного?
— То, что теперь у нас есть общий интерес. На мое литагентство тебе начхать, а мне до лампочки твои лодки, если речь не идет о радости быть на них с тобой.
В его удивленно вскинутых бровях читался еще один вопрос. Общий?
— Я тоже работаю на ЦРУ.
Брови его опали. Он сел и смотрел на нее до тех пор, пока она не выдавила из себя:
— Я курьер, всего лишь по совместительству, но это для Компании. — Она хихикнула. — «Фабрика Засолки» мне больше нравится. В этом… — Тут до нее дошло, что он вовсе не разделяет ее игривости. Сменив тон, она сказала: — С тобой я могу об этом говорить, потому что…