— Я знаю, Джинни. Но все же…
— Пройдет еще хоть сто лет, но он не забудет. И знаешь… вряд ли ты полюбила бы его, если бы он мог забыть.
— Но я полюбила. И что мне теперь с этим делать?
Не в силах продолжать этот тяжелый разговор, Айрин, не скрывая слез, побрела к себе в комнату. Расстроенная Джинни осталась сидеть, уставившись в одну точку. Айрин за последние дни стала похожа на привидение. Круги под глазами, отсутствующий вид. До чего она доведет себя, если и дальше будет продолжать в том же духе?.. Лучше не думать об этом.
Айрин лежала на кровати, закрыв глаза. Хватит плакать. Слезы ничего ей не дадут. Ничего, кроме красных глаз и распухшего носа.
После возвращения домой их отношения с Николь стали натянутыми. Айрин пришла в себя после оглушительных новостей и проанализировала случившееся. Она поняла, что произошло на пароходе. Николь сразу узнала, кто такой Дональд. Она захотела испытать на нем свои чары и во что бы то ни стало влюбить его в себя, поэтому и обманывала их обоих. Раскрыть карты могла ее заставить только ревность. Николь догадалась, что они с Дональдом стали сближаться, и решила разрушить все одним махом. Отплатить сразу обоим. Айрин не сказала Николь ни слова, но та поняла, что младшая сестра обо всем догадалась. Они стали избегать друг друга.
В комнату вошла Бэрил Лоу. Каждый раз, глядя на нее, Айрин не знала, верить или нет, что эта блистательная холеная женщина — ее мать. Ее вид был настолько безупречен, что невозможно было себе представить такую ситуацию, когда беспорядок в одежде или прическе нарушил бы общее впечатление удивительной законченности. Бэрил напоминала изваяние из мрамора.
Красота Николь была более реальной и живой. Она казалась ожившим портретом своей матери, только слегка смягченным. Ее лицо не покидала капризная гримаска — выражение, совершенно не свойственное Бэрил. Вот уже десять лет ее лицо было неподвижным и ледяным почти всегда.
— Айрин, ты не видела Николь? — спросила мать.
— Понятия не имею, где она, — равнодушно ответила девушка.
— Вы поссорились?
Айрин приподнялась и села на кровати.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
— С тех пор, как вы вернулись, вы друг на друга даже не смотрите.
— Тебе показалось, мама.
— Ну что ж… — Бэрил пожала плечами и вышла из комнаты дочери.
Айрин почувствовала жуткую усталость. Она со вчерашнего дня ничего не ела. А тут еще мать…
Айрин забыла, когда последний раз говорила с ней о чем-либо. После отъезда отца мать превратилась в автомат, лишенный эмоций. Она двигалась, произносила какие-то ничего не значащие слова, ела, спала. Время от времени даже выезжала в свет. Но с каждым днем Бэрил все меньше походила на человека и напоминала механическую игрушку, в которой кончается завод. Что могло превратить ее в ходячую и говорящую бездушную куклу, Айрин не знала.