Наша жизнь здесь так однообразна, — вздохнув, продолжал Макмастер. — Единственное развлечение — чтение. Не думаю, что теперь у нас скоро будут гости из Европы. Да, совсем забыл. Сейчас дам вам лекарство, и ваша голова пройдет. Сегодня мы уже, конечно, не будем читать Диккенса. Но завтра обязательно продолжим. Давайте перечитаем «Крошку Доррит». В ней есть такие места, которые я не могу слушать без слез.
Перевел с английского А. Берг
Эту историю я услышал в Мадриде от испанца, воспитывавшегося в Советском Союзе вместе с другими детьми, которых вывезли из Испании в 1937 году, и ныне вернувшегося на родину...
Он никогда в жизни не видел корриды. Он даже, как говорит русская пословица, не знал, с чем ее едят. А его все называли «тореро», просто потому, что он был испанцем.
«Тореро» и «тореро»... Некоторые даже думали, что это его имя. А звали его Хуан Лопес.
Теперь он жил в Сибири. Сюда Хуана забросила необычная его судьба и война...
Сельчанам трудно было запомнить непривычное иностранное имя. Поэтому его стали звать Ваня. Так было понятнее, и потом Иван и Хуан — это, кажется, одно и то же.
Говорят, темноволосым мужчинам больше нравятся светлоголовые женщины. Может, так и бывает у взрослых мужчин. Иван еще не был мужчиной, ему исполнилось только четырнадцать лет, но ему нравилась темноволосая девочка Оля.
А может, она просто была немного похожа на испанку?..
Стояла зима, и был мороз. Было так холодно, что птицы замерзали в воздухе и мертвыми падали на белую землю. Снег так сверкал под солнцем, что на него было больно смотреть. Он лежал глубокий, по самые окна.
В эти дни люди старались не выходить из теплых домов. Ну, конечно, ходили покормить скотину, за водой, и все, а так больше дома и дома...
И вот в один такой день из скотного двора вырвался огромный племенной бык Малыш. То ли забыли запереть стойло, то ли он случайно открыл его сам, только теперь Малыш оказался на улице и был в боевом настроении. Как только Малыш замечал человека, он низко опускал голову, сопел и становился похожим на паровоз или даже на танк.
Люди и не пытались с ним бороться — он был сильнее их. Тем более в селе остались одни женщины. Ну, еще старики. Ну, еще мальчишки и девчонки. Мужчины-то все ушли на войну.
Правда, быка можно было застрелить. Старый ночной сторож даже уже приготовил ружье, даже зарядил его тяжелой пулей, но стрелять ему не дали.
Быка нельзя было убивать. А что делать?..
И тогда кто-то вспомнил об Иване. Даже вспомнил его настоящее имя — Хуан, вспомнил, что он испанец, а раз так, то, значит, запросто управится с быком; им, испанцам, это раз плюнуть, они, испанцы, делают это легко и привычно.