— Запас кончился, — сообщил старший рулевой. — Последний зверь убежал.
— Хана! — мрачно отозвался третий механик. — Кончили базар. Забирай, Алеша, свои конденсаторы.
— Слабо? — иронически прищурился радист. — Быстро ты концы отдаешь! Хлопцы, может, есть еще клетки? Гляньте.
Принесли еще две клетки, а радист заменил с таким трудом собранную пластинчатую дорожку сплошным медным листом. К ней подключил провод, второй — к медному крючку. На крючок насадил кусок сала и приказал выпустить очередную жертву. Она замкнет цепь, став на задние лапки. Мощный разряд пройдет через голову и сердце.
Крупная крыса в холеной серой шубке вошла в коридор, остановилась у приманки, присела на задних лапках и ухватила зубастым ртом сало. Удар был силен. Крыса упала навзничь, секунду была неподвижна, затем очнулась, поднялась и повторила попытку. Снова удар, снова легкий обморок — и третья попытка.
— Живучая, дрянь, — с ненавистью бормотал изобретатель. — Какого же тебе беса надо? Пасть мокрая, контакт отличный. Слона можно убить...
После седьмой попытки крыса отказалась от лакомства. Великое изобретение осталось нереализованным. Радист забрал свое оборудование, а третий мех помедлил немного, затем поднял крысобойный агрегат, подошел к фальшборту и швырнул его в Атлантику.
Во время стоянки в Шербуре я рассказал всю эту печальную историю симпатичному и веселому штурману с французского зерновоза. Француз сочувственно пожал плечами.
— Зачем столько борьбы? Купите один хороший крысиный волк.
— Как вы сказали? — удивился я. Разговор шел по-английски, с обычной для моряков примесью слов еще доброго десятка языков. Я мог и не понять тонкости.
— Крысиный волк, — повторил француз. — Он стоит довольно дорого. Но если есть терпение, можно сделать самому.
— Волк... — недоумевал я. — Он же не пролезет в ходы, которые прогрызли крысы.
— Он не волк, — хохотал француз, — который в лес. Он маленький, он большой крыса. Сильный крыса. Чемпион!
И веселый штурман терпеливо объяснил мне, как можно стать обладателем такого зверя.
Вечером я доложил капитану о нашей беседе. Старый моряк хмуро слушал, затем побагровел и загремел:
— Мальчишка ты! Он тебя рразыгррал, этот фрранцузишка, а ты поверил, дьявол меня рраздер-ри! Такого цирка не рразррешаю!
Когда капитан успокоился и в знак примирения выпил со мной по стаканчику «ямайки», я снова начал:
— В картинной галерее я видел. Витязь на распутье. Куда ни свернешь, беда. Так и у меня. За крыс ругаете, за борьбу с ними тоже. Если я так плох, списывайте на берег. Меня на ледокол «Макаров» приглашали. Там крысы не водятся, им лопать нечего.