Немецкие танки пятились к шоссе. На левом фланге слышалось слабое «ура!».
— Федотов? Живы? — вызвал по рации командир дивизии. — Справа от тебя Поздняков, слева — Зайцев. Поднимай полк в атаку! Чего ты ждешь, черт возьми?!
Капитана Фирсова я нашел в одной из лазаревских изб среди других раненых офицеров, младших командиров и солдат. Он лежал справа от двери, на полу, на шинели. Широкое лицо с грубоватыми чертами осунулось, побелело, волосы спутались, в глазах лихорадочный блеск.
— Ваш голос услышал, — сказал Фирсов. — Ничего, порядок, товарищ майор. Как батальон?
— Батальон цел. Плохо тебе?
— Дышу. В полк я вернусь, товарищ майор.
— Главное — выздоравливай...
— Товарищ майор, я надолго, вы поставьте на батальон Гомолку. Он справится.
— Ладно, ладно, о себе думай.
— О себе думать — скорее помрешь...
Я нагнулся, пожал Фирсову руку, попрощался с ранеными, вышел.
Возле избы на ветхой лавочке, поддерживаемый бойцами, сидел Беретели. На голове — повязка с проступившим сквозь марлю розовым пятном. Черные кудри Беретели торчали из-под повязки неровными кустиками, когда-то яркие губы казались серыми. Шинель не застегнута.
Беретели сделал попытку встать.
— Ваше приказание... выполнил... — заплетающимся языком сказал адъютант. В черных глазах сквозило неистовое напряжение.
Я поцеловал Беретели в лоб, в марлевую повязку.
На наблюдательном пункте меня ждал начальник штаба капитан Янчук. Всю ночь я терялся в догадках, где штаб, почему Янчук, задержавшийся по моему приказу возле железной дороги, не нагнал полк вовремя. Оказалось, после выступления полка Янчуку позвонил начальник штаба дивизии полковник Митрополевский, сообщил, что преследование противника следует начать на два часа позже, и посоветовал задержать полк. Капитан Янчук немедленно выслал вдогонку колонне конного связного. Поскольку связной не возвратился, Янчук решил, что приказ Митрополевского мне передан, а сам, как и полагалось, оставался на месте. Впоследствии Янчук пытался вызвать меня по рации, но безуспешно. Догнать же полк Янчук не сумел, так как три раза сталкивался с противником, вынужден был предпринимать обходные маневры...
Максименко протянул наушники.
— Командир дивизии вызывает...
Полковник Краснов спрашивал о потерях. Я ответил.
— Легким испугом отделался, майор! Счастлив твой бог. Пленных сосчитал?
— Некогда было.
— Сосчитайте. А людям отдыхать. Но только до двадцати ноль-ноль. В двадцать ноль-ноль выступаем. Твоему полку форсировать реку Сож и к исходу 24 сентября овладеть Кощеевом... Приказ понятен?