Появление парохода (весьма своевременное!) сразу же сделало Миссисипи самой оживленной водной дорогой Земли. Вниз и вверх по реке в 1860 году проходило 5 тысяч пассажирских грузовых пароходов. На старых гравюрах мы видим то самое, над чем потешались в веселой, не умирающей «Волге-Волге», — колесные пароходы с высокими черными трубами, с затейливой вязью палубных ограждений, с белым паром свистков, шлейфами дыма, искрами и, конечно, бурунчиком за кормой. Олицетворение силы и скорости! Смешной по нынешним временам пароход в те годы был скорым, сильным и самым надежным транспортным средством. Такие суда гоняли кровь по молодому организму Америки.
На Миссисипи то было время романтики. Любознательный, жадный до впечатлений Сэмюэль Клеменс не случайно сделался лоцманом на реке. (Припомним кстати: литературное имя Марк Твен заимствовано писателем из лексикона речников Миссисипи, меривших глубину воды в фарватере, и буквально переводится так: «отметь две!».) Миссисипи стала главным героем Твена. Люди, которых он тут видел, были так самобытны и ярки, что всю жизнь потом, встречая где-нибудь интересного человека, Твен говорил: «Такого я уже видел на Миссисипи».
Железная дорога перерезала реку в 1856 году. Для капитанов и лоцманов мост был почти что кощунством. Мост! Да как это можно на Миссисипи? На Миссисипи! Столкновение парохода с первым мостом вызвало небывалый скандал. «Убрать! Помеха для судоходства!» Судебное дело пошло в Вашингтон к Линкольну. Ответ президента был прост и ясен, как изречение апостола: «Человек может пересекать реку так же, как и двигаться по ней». Тут и начался закат пароходства. Длиннотрубые властелины пространств стали жалкими и смешными. Их сухопутный соперник — паровозик — маленький, большеглазый и по традиции длиннотрубый — сегодня тоже довольно смешон. Но тогда миссисипские пароходы выглядели как мамонты в сравнении с быстроногим, ловким и вездесущим волчонком. И мамонты вымерли. Их, конечно, и прикончить постарались возможно скорее. Схватка владельцев железных дорог с владельцами пароходов была жестокой. Одна акула пожирала другую. Романтика Миссисипи увяла. В 1910 году на реке доживали свой век 559 пароходов. Появление автомобиля вовсе прикончило пассажирское плавание: время — деньги.
Но с перевозкой грузов случилась метаморфоза. Сначала все за собой потянули паровозы: время — деньги! Но постепенно река вернула себе часть грузов — то, что не спешно, водою возить дешевле. А позже на рельсах грузов осталось вовсе немного — спешные перевозки стали делать автомобили и самолеты, а громоздкие и тяжелые грузы, оказалось, гораздо удобнее таскать по воде. Рельсовый путь захирел. (И кое-где умер — между шпал растут травы.) А великий путь по воде процветает! Вверх по реке идут нефть, хлопок, соль, бензин, асфальт, уголь, масло и сахар. На севере баржи грузятся лесом, зерном, прокатной сталью, бумагой, рудой, машинами и станками, камнем, кукурузой, бочками меда и химикалий. Река снова стала важнейшей транспортной магистралью. За день по ней проходит столько судов, сколько в лучшие времена проходило за год!