Эстер, прихрамывая, подошла к мольберту, на котором Шарлотта набросала портрет какого-то мужчины. Бандитский птичий профиль и чувственный рот были такими живыми, что она поспешно втянула воздух.
— Он хочет получить твой адрес, — сказала она наигранно и как бы вскользь. В этом и была причина, которая привела ее в мастерскую Шарлотты.
— Ты с ума сошла! Откуда он знает?
Эстер пожала плечами.
— Ты должна это знать. Он хотел получить у Стюарта имя и адрес художницы, которая нарисовала портрет бабушки Лорин. Речь идет о каких-то проектах или эскизах, которые она для него должна была подготовить. Естественно, я не сказала Стюарту, что это была ты сама. Может быть, Джеймс Первик что-то чувствует и хочет таким образом снова установить контакт с тобой.
Шарлотта снова откинулась назад на своем стуле и скривила рот. Странно, что она так быстро забыла об эскизах! Или, может быть, она просто выбросила их из своей памяти. Итак, Джеймс хотел продолжать проект дальше. Ну и пожалуйста, у него было ее благословение, но не ее сотрудничество.
— Хотя мы живем в Лос-Анджелесе, сестричка, но это не голливудский фильм. Ведь речь идет лишь о случае. Стюарт должен ему сказать, что художница не заинтересована в совместной работе. Здесь полно графиков и художников, которые могут сделать для него то же самое.
— А почему ты не скажешь это Первику сама?
— Потому что я не хочу ни видеть его, ни говорить с ним! Никогда больше! И теперь я была бы тебе благодарна, если бы ты меня оставила, Эстер. У меня нет настроения заниматься болтовней.
— Первое настоящее слово, моя любимая Шарлотта. Но тем не менее я скажу тебе, что я думаю о твоем поведении. Ты не решишь проблему, если погребешь себя под горой работы и забудешь о себе. Если ты еще любишь Джеймса Первика, то сейчас самое подходящее время, чтобы выйти из этой пещеры.
— Грамматическая ошибка, дорогая сестра. Я его любила, для этой темы я предпочитаю прошедшее время.
Эстер с недовольным видом пошла к двери.
— Я не могу терпеть, когда ты мне лжешь, Шарлотта! Ты достаточно взрослая, чтобы быть честной по отношению к себе самой. Если это не так, то теперь самое подходящее время, чтобы ты этому научилась.
Шарлотта не ответила на холодное прощание. Она ведь не должна показать Эстер, что та права. С той самой ночи, когда Джеймс так беспощадно выставил ее из дома, она жила как в облаке из ваты, куда ничего не проникало. Как будто она была под наркозом и потому совершенно неспособна к какой-нибудь ясной мысли.
Она бросилась в работу, но вместо эскизов моделей для купания под ее карандашом снова и снова возникало лицо Джеймса. Безысходность ее ситуации была слишком очевидной.