10. Тайны на песке
Teвeк Тул быстро скользил через пустыню, напоминающую дюны восточного
Шема. Он не оставлял никаких следов и не издавал никакого звука, его ноги
никогда не касались песка. Угольно-черный плащ окутывал его, от его руки
исходило тусклое зеленое свечение, излучаемое Черным Кольцом Тот-Амoна,
надетым на палец. Десятой части силы его было достаточно, чтобы двигаться
подобным способом с момента его отправления из Стигии.
Днём он укрывался в своем плаще, чтобы сдержать солнечные яркие лучи и
защитить от выгорания его глаза. Ночью он пролетал над бездорожьем,
расположенным между рекой Стикс и его конечной целью - Медным Городом.
Несколько живых объектов располагалось вдоль его пути, их флюиды
распространялись в воздухе, но стремление высосать не-жизнь из-под земли, не
приносило результата, почти обессиливая и не насыщая его.
Teвeк не сожалел об отсутствии жизни, но был недоволен последствиями:
отсутствием смерти. Лига за лигой он просматривал необитаемую поверхность,
рассчитывая хотя бы обнаружить место смерти животного. Он даже немного
снизился, расширяя диапазон своего призрачного зрения вглубь, но безрезультатно.
Это бесполезная трата сил не помогла ему. Он жаждал утешительной близости
даже маленькой могилы.
Хотя Черное Кольцо придавало ему магическую силу, оно не могло кормить
его. Teвeк не питался, начиная с пересечения Стикса, где он оставил свою
немертвую свиту и свой черный экипаж. Он не осмеливался тратить силу кольца,
передавая им приказы на расстоянии. Он мог продержаться какое-то время без
хлеба насущного, но он знал хорошо пределы своего физического тела, и его
поиски Медного Города могли дорого обойтись и уму и плоти, истощив их до
предела. Некромант остановился и медленно понизил свои ноги к песку. Из одежд
он извлек нечто в виде мешочка из высушенной кожи девственницы, который
содержал прах черепа Харраба и высыпал его содержания в ладонь. Только
несколько горок костяной муки лежали на бледных складках его ладони. Он вонзил
подобный когтю ноготь в основу своего большого пальца, пока не хлынула струйка
73
крови. Её он смешал с костяной мукой, в то же время он интонировал свистящие
слова в диалекте, рожденном минувшими эрами Турии: "Makanan-mati, coba, siya-
lihat, lahat-mati!"