В моем расчете тогда ранило Бычкова и Аладина. Осколками снаряда, когда меняли выбитый каток.
...Пока возились мы с катком, мимо проскочили наши танки, а с ними пехотинцы. Трещат автоматы. Звонко бьют тридцатьчетверки, добивая отходящего противника.
Пехота налегке, жара! А кое-кто в тельняшках — что за наваждение.
— Вперед, вперед, «царица»! Сам был в пехоте на Карельском.
Обгоняя нас, еще успевают и уколоть:
— Не отставай, броня. А то в Берлин не успеете.
Вот черти этакие! Ведь атака же — какой Берлин?
Правда, забегая наперед, надо сказать, что в Берлин-то я все-таки успел, даже расписался на стене рейхстага в мае сорок пятого. Правда, сейчас стерты эти наши росписи. Не беда, память не стереть...
...Но сейчас действительно обидно, ведь атака удалась и враг отходит, добивать бы только. Теперь друзья добьют.
А вот с тельняшками история... Много лет спустя, после войны, разговорились как-то с младшим братом о фронтовых делах, путях-дорогах и рассказал ему об этом. Он и говорит:
— Ведь это были мы, наверное. Наша морская школа, из которой нас направили под Орел в июле сорок третьего. Мы тогда пехотой были.
Жаль, не встретились, хотя и были рядом.
...Затем бои переместились дальше. К этому времени вернулись и раненые Бычков и Аладин. А мне пришлось принять батарею от раненого Буртового.
Запомнился еще один бой, поволновавший всех нас — карташовцев. Брали какую-то деревеньку, и вдруг кто-то объявляет:
— Братцы, мы же за родные места комполка деремся.
Название деревни не то Хлоповка, не то Хопово.
И словно увесистее стали наши и без того нелегонькие снаряды, еще точнее стали выстрелы. Когда деревню взяли — перед глазами только пепел, даже печных труб не видно было. Все разрушено и сожжено. От ненависти к оккупантам обжигало душу. У многих слезы на глазах.
Потом нас вывели из боя. Невдалеке — на ремонт и формировку. И вдруг известие — в деревню возвратились жители из окрестных лесов, уцелевшие от карателей. В их числе оказались и старики родители Карташова.
...Курская битва близилась к концу. Гитлеровские планы на лето сорок третьего года обернулись крахом. Потом история отметит, что гигантская битва на Курской дуге сломала хребет гитлеровской Германии, испепелила ее ударные бронетанковые войска, поставила Германию перед катастрофой.
Салют Родины 5 августа 1943 года в честь освобождения Орла и Белгорода был достойной наградой своим сынам. Первый салют Великой Отечественной.
Николай Шишкин, полковник, профессор, доктор военных наук, бывший командир самоходной установки