Всей правды решили не говорить. Равно как половины и даже трети. Сочинили вполне безобидную легенду, приукрашенную байками из оперской жизни, и к концу чаепития хозяйка махнула рукой:
– Оставайтесь, сколько вам надо. – Засада должна быть внезапной и беспощадной, как морозы в России. Все знают, когда они должны начаться, но оказываются к ним не готовы, – изрек Игорь, устраиваясь перед телевизором. – Так и в нашей работе. Преступник подозревает, что мы его ищем, но не может догадаться, за какой дверью мы прячемся.
Обозрев убранство комнаты и уделив особое внимание художественному фотопортрету хозяйки, он вздохнул:
– Я бы здесь, конечно, остался на сколько надо, но, во-первых, я человек семейный, а во-вторых, где мы станем прятаться ночью? Комната ведь одна… И попроси девушку шуметь потише, Казначей ведь тоже не глухой.
– Начни с себя и выключи телевизор. Что за барские замашки?
Игорь щелкнул клавишей пульта, пробормотал, что Казначей окажется орешком потверже Фролова и очень быстро задремал. Наверное, снилась ему погоня: он вздрагивал и сжимал кулаки…
Около пяти раздался телефонный звонок. Волгин успел остановить Олыу, метнувшуюся к аппарату, позабыв его наставления.
– Вы еще не приехали. Если надо – перезвоните с моей «трубки», но не занимайте эту линию.
После того, как звонки повторились и продолжались несколько минут, последние сомнения отпали. Волгин растолкал Игоря:
– Он где-то рядом.
– Да? Ну что ж, придет – не уйдет…
Как правило, «прозванивают хаты» из ближайшего таксофона, так что на последние приготовления времени почти не оставалось. Усадив девушку в комнате, опера заняли позиции в коридоре, ширина которого и расположение мебели не позволяли действовать одновременно. Сергей выдвинулся вперед, Игорь с пистолетом наизготовку приготовился его страховать. Последние минуты.
Секунды… Принято считать, что задержание – лишь половина дела. Впереди долгое следствие с допросами, очняками и кропотливой проверкой вещественных доказательств, впереди суд, который может перевернуть все с ног на голову и признать черное белым. Много чего впереди, но звездный час оперативника, то, ради чего остаются на этой работе, – вот он, здесь и сейчас. Короткий, но невероятно упоительный момент истины, яркая точка в конце всего процесса сыска.
Справедливый приговор, конечно, тоже приятен, но он венчает пирамиду следствия и будет не скоро. Как правило, в судебном зале не находится места оперу, разве что среди свидетелей по некоторым делам. Правосудие вершат, не интересуясь его мнением, хотя именно он, как никто другой, знает и преступный мир, и потерпевших, и многое такое, что никогда не отразится в уголовном деле, не говоря о вердикте суда.