В то же время тенденциозный подход Роджерса мешает ему правильно оценить значение первых контактов японцев с португальцами и испанцами. Разумеется, в Японию попадали далеко не лучшие представители этих наций. Алчные торговцы, грубые моряки, а чаще всего миссионеры — иезуиты, францисканцы, доминиканцы, августинцы — вот кто в ту эпоху олицетворял в глазах жителей Японских островов Португалию и Испанию. Поэтому трудно было ожидать от этих первых контактов серьезного культурного воздействия Запада на Японию. Да и сами японцы не были еще готовы к глубокому восприятию европейской культуры. Как мы уже отмечали, их интерес к заморским пришельцам ограничивался преимущественно узкими прагматически-утилитарными рамками, Неудивительно, что первоначально в их представлениях европейцы ассоциировались главным образом с торговлей огнестрельным оружием, а первое, что японцы переняли у португальцев, было изготовление некоторых видов этого оружия.
Однако задачи проповеди «истинной веры» диктовали также необходимость ознакомления хотя бы ограниченного числа представителей японского общества с элементами культуры Запада, Поэтому миссионеры создавали типографии, где помимо религиозных текстов печатались отдельные образцы светской литературы (например, басни Эзопа) в переводе на японский язык, заводили художественные мастерские, в которых обучали японцев копировать изготовленные в Европе иконы, одновременно прививая им навыки живописи масляными красками, в то время совершенно неизвестной в Японии.
Уже первые контакты с «южными варварами», как называли тогда в Японии всех европейцев, будили интерес японцев к внешнему миру стимулировали дальние плавания японских моряков и торговцев, у португальцев, хотя и в ограниченных масштабах, заимствовался опыт кораблестроения. Контакты с ними способствовали и росту географических знаний японцев. Талантливый португальский ученый Морейра, побывавший в Японии в 1590–1592 годах, впервые составил точную карту этой страны и района Северо-Восточной Азии.
Важное значение имел еще один аспект пребывания португальских и испанских миссионеров в Японии. Читатель книги Роджерса с интересом ознакомится с приведенными в ней двумя пространными извлечениями из писем иезуитов Франсиско Ксавье и Алессандро Валиньяно, в которых излагаются их впечатления о Японии. Эпистолярная литература иезуитов, многие из которых прожили в Японии долгие годы, пользовалась исключительно большой популярностью в Западной Европе. Письма иезуитов неоднократно издавались отдельными сборниками в различных европейских странах. Они служили, по существу, единственным источником сведений европейцев о неведомой стране. Ныне это ценнейший материал для изучения истории Японии и японо-европейских связей второй половины XVI — начала XVII века.