Улицы, да и весь город, казались мне такими древними по сравнению с Манхэттеном, который, взмывая вверх небоскребами, на таком фоне, казалось, был построен в спешке. В Нью-Йорке я обожала старинные особняки — как, например, Тьюдор-Сити, где сохранились остатки истории. Замечтавшись, я подумала, что, наверное, вирус истории я подцепила уже давно.
— Помнишь о своем обещании? — сказал Август, наклонившись ко мне, чтобы поцеловать в шею.
— Поцелуй на Эйфелевой башне.
Когда мы дошли до нее, там уже собралась огромная очередь туристов, жаждущих подняться наверх. И тогда мы столкнулись с небольшим препятствием.
— Август… наверх нельзя попасть никаким другим способом, кроме как на лифте.
Кровь отхлынула от его лица.
— Что?
— По лестнице можно добраться только до третьего этажа. И все.
Он крепче стиснул мою руку и начал шагать туда-сюда.
— Послушай, я не буду винить тебя, если ты… Я знаю, знаю, что немного похож в этом на него. На моего отца. Я старался не быть таким, но не могу ничего поделать.
В этот момент раздался звонок моего мобильного. Звонил мой отец. Я выдохнула. Это было явно не к добру.
— Каллиопа!
Я вздрогнула.
— Да, папа?
— Мы ведь со всем разобрались и наконец откровенно поговорили, по-настоящему поговорили, и вот чем ты мне отплатила.
— Отплатила тебе? Я готова признать, что, возможно, это самый… безумный поступок, который я когда-либо совершала, но я ничего не должна тебе за то, что ты наконец-то ответил на несколько вопросов о моей матери.
— Я мог бы сделать так, чтобы этого парня арестовали.
— Папа, пожалуйста… Единственная причина, по которой я здесь, это мама.
— Твоя мать не имеет ничего общего с этой безумной затеей.
— Я знаю, что ты не понимаешь, но она бы поняла. Я хочу оставить письмо на могиле Элоизы и Абеляра.
— Каллиопа, ты слишком, слишком злоупотребляешь доверием.
Я могла едва ли не физически почувствовать ярость в его голосе. И сейчас я была очень рада, что нас разделяет океан.
— Я знаю, — сказала я мягко. — Но хотя бы раз поверь, что я знаю, что делаю. Не планируй за меня все мое будущее.
— Гарри заверил меня, что он прилетит и найдет вас. — Он говорил, не слушая меня. Как будто я не произносила последней реплики.
— Ты снова меня не слушаешь.
— Каллиопа… Тебе очень повезло, что это не я приеду за тобой. Но когда ты вернешься домой, я приму меры.
— Я знаю. Папа, пожалуйста. Просто попробуй понять меня. Вспомни, как ты чувствовал себя, когда впервые увидел мою маму?
— Ты еще слишком юна, чтобы чувствовать подобное…
— Ты не можешь заставить меня не чувствовать этого, — прервала я его. — И то, что ты называешь Августа «этот парень», не заставит его исчезнуть из моей жизни.